Роза и Рикардо - страница 58
Дульсе посмотрела на сестру с нескрываемым уважением. Конечно, с тех пор, как семья стала жить вместе, Роза и Томаса учили Дульсе готовить, но склонности к этому делу у нее так и не появилось. Вот почему неиссякаемая энергия сестры, которую, помимо всех прочих интересов, иногда хватало еще и на кулинарные подвиги, приводила ее в изумление.
Торт удался, и Лус еще успела минут сорок повертеться перед зеркалом в своей комнате, наводя красоту. Любопытство Дульсе тоже было возбуждено. Молодого Наварро она никогда в жизни не видела, но Феликс часто упоминал своего талантливого племянника.
Чтобы доставить удовольствие Розе, Дульсе надела свое черное платье, в котором она была в первый день в Акапулько, и туфли на каблуках. Впрочем, ей казалось очень маловероятным, чтобы Эдуарде обратил на нее серьезный интерес в присутствии Лус.
Наконец Томаса поднялась наверх сообщить девушкам, что гости пришли.
Лус зашла за Дульсе, потому что они хотели спуститься одновременно. Когда сестры вошли в гостиную, все были уже в сборе, кроме Рикардо, который задерживался на работе. В кресле рядом с Лаурой сидел Эдуардо Наварро. Когда вошли девушки, он встал со своего места.
— Добрый вечер, мои дорогие, — сказала Лаура. — Вот представляю вам нашего племянника Эдуардо, который приехал к нам из Монтеррея погостить.
Лус и Дульсе улыбнулись и по очереди представились. Эдуардо казался пораженным.
— Вот это да! Лаура говорила, что вы близнецы, но я не подозревал, что вы так похожи.
Лус и Дульсе опять улыбнулись, а Лаура сказала:
— Их действительно непросто различить, а вот таланты у них разные. Лус изучает музыку и собирается петь на сцене, а Дульсе художница.
Эдуардо перевел взгляд на пейзаж с морским видом, который висел на стене гостиной.
— Это ваша работа? Великолепно, — обратился он к Дульсе.
— Мы сравнительно недавно отдыхали в Акапулько, — сказала Лус, — и Дульсе там делала наброски, а потом написала прекрасные пейзажи.
— Я надеюсь, что вы тоже предоставите нам возможность насладиться вашим талантом, — сказал Эдуардо — Вы нам споете?
— Может быть, попозже. А сейчас мы хотим пригласить вас к столу. Я вижу, наша Томаса уже делает знаки, что все готово.
За столом завязался общий разговор. Рикардо, который к тому времени присоединился к остальным, с интересом расспрашивал молодого человека о его учебе в Чикагской школе бизнеса. Эдуардо отвечал бойко, охотно рассказывал случаи из студенческой жизни, и сестры Линарес слушали его с интересом.
Торт, приготовленный Лус, вызвал общий восторг. Эдуардо рассыпался в похвалах и попросил добавки. После ужина он подошел к Лус и попросил ее спеть.
Лус села за рояль и задумалась. Потом, аккомпанируя себе, запела. Она спела несколько арий, которые в этом году приготовила в консерватории, а потом перешла на мексиканские песни.
— Благодарю вас, Лус, вы доставили мне огромное удовольствие, — произнес Эдуардо. — Теперь я вижу, что моя тетя нисколько не преувеличивала и что карьера певицы вам обеспечена.
— Для этого Лусите придется еще очень много заниматься, — сказала Роза. — Кроме таланта здесь требуется много терпения.
— Я не сомневаюсь, сеньора Линарес, — сказал Эдуардо, — что ваша дочь еще будет собирать полные залы на свои выступления.
Разумеется, подобных комплиментов вполне можно было ожидать от воспитанного молодого человека, но Лус порозовела от удовольствия.
При расставании Эдуардо пристально посмотрел в глаза
- Вы разрешите вам позвонить? - спросил он, понизив голос.
- Конечно, я буду очень рада, - ответила Лус.
Вечером после ухода гостей Лус прибежала к Дульсе в комнату:
— Слушай, Дульсе, ну как тебе этот Эдуардо?
— По-моему, ничего особенного. Слишком он хорошего о себе мнения.
— А по-моему, ты говоришь ерунду. Это настоящий мужчина, уверенный в себе, не то что эти наши молокососы.
— Послушал бы тебя Пабло, — сказала Дульсе с иронией.
Лус так и взвилась:
— А что Пабло? Я ему никаких обещаний не давала. То, что он в меня влюблен, не значит, что я больше ни на кого не могу взглянуть.
— Да успокойся, Лусита, — примирительным тоном сказала Дульсе. — Гляди на этого Эдуардо сколько тебе угодно. Никто тебе не мешает.