Рождение человечества - страница 8

Историзм, как философско-исторический метод постижения мира и его явлений в динамике непрерывного развития, начал свое утверждение в гуманитарном знании в Новое время. В 1725 году в Италии вышла в свет книга профессора Неаполитанского университета Джамбаттисты Вико «Основания Новой науки об общей природе наций»24. Написанная сложным витиеватым языком, причем не на латыни, как это было принято в то время, а на родном неаполитанском диалекте, – автор, несомненно, хотел быть ближе своему народу, – книга представляла трудность как для читателей, так и для переводчиков, и, тем не менее, она сразу была раскуплена и вызвала оживленную полемику. Острый интерес читающей публики сделал имя ее автора известным всему ученому миру Европы. И хотя книга интересна сама по себе и не лишена гениальных прозрений, такой общественный резонанс должен свидетельствовать прежде всего о другом: зерно упало в подготовленную почву. Стремительно меняющееся в своем основании общество ждало подобных идей. При том что автор книги жестко критиковал не только старый феодальный порядок, но и идущий ему на смену буржуазный, ее историзм был востребован восходящей на историческую сцену буржуазией. Следует признать, что особенная потребность в историческом методе возникает в обществе именно в революционные эпохи и именно у идеологов восходящих классов.

«Развитие сознания определяется тем, насколько оно способно быть собственным предметом – не только предметом для психологических наблюдений извне. Сознание как автоматическая реакция живого организма, вздох угнетенной твари, не совпадает с сознательностью – ясной картиной окружающего мира и своего собственного положения в нем»25, – писал Михаил Александрович Лифшиц в своей посвященной Вико работе, прочно связывая самосознание с историзмом – «исторической теорией познания». – «Что же такое историческая теория познания? Это и есть та новая наука, которую предсказывал в начале XVIII столетия Джамбаттиста Вико»26.

Правда, в конце статьи Лифшиц не мог не отметить, что книге Вико «не хватает сознательного элемента»27, но все же такое минорное окончание его не удовлетворило, и позже он написал дополнение к статье, в котором еще раз особо отметил идею прогресса, как одну из основополагающих идей «Новой науки». Причем, он отметил, что у Вико эта идея порой выражена даже четче и последовательней, чем у просветителей XVIII века, в воззрениях которых находила себе место если и не идея о потерянном рае, то все же представление о неком навсегда утраченном «естественном состоянии» человека в глубокой древности. Их ожидаемый в будущем «золотой век» одновременно противоположен «естественному состоянию». В этом вопросе религиозный Вико отличается от страстных критиков религии философов-просветителей в лучшую сторону тем, что не обнаруживает никаких следов тоски по райским кущам. В своем «поступательном движении» нации по Вико «в постоянном и никогда не нарушаемом порядке причин и следствий всегда проходят через три вида Природы», из которых только третья природа – «Человеческая»– характеризуется как «разумная», то есть естественная для человека, в то время как первые две – «Божественная» и «Героическая»– представляют собой формы безумия28.

«Новая наука» Вико актуальна и сегодня, ведь историзм пока не одержал окончательной победы, и даже напротив: весь ХХ век мы переживали широкое наступление антиисторизма, последствия которого не преодолены до сих пор. Но у нас бы, конечно, не было шансов их преодолеть, если бы развитие «исторической теории познания» остановилось на этой книге.

Главным врагом своей философии Вико видел рационализм в его классической декартовской форме. В этом можно видеть проявление той раздвоенности развития общественной мысли, на которую указывал Маркс в первом тезисе о Фейербахе30. Развитие способности сознания «быть собственным предметом» шло по пути идеализма – вместе с развитием диалектики. Поскольку нас историзм интересует в связи со становлением вопроса о начале человеческой истории, постольку нет нужды рассматривать развитие этой категории в полном объеме на всех этапах. Для нас важно не просто распространение идеи прогресса на субъективную жизнь человека, его сознание, но и еще кое-что. А именно, нам нельзя забывать: начало – это всегда какой-то конец. «Постепенно», «шаг за шагом» декартову пропасть не преодолеешь. Поэтому нам интересен только такой историзм, который, кроме идеи прогресса, включает в себя идею