Рождение чёрной дыры - страница 2

   Ветер тихой ладонью провёл по траве и замер. Слышалось только тяжёлое дыхание, загнанного в ловушку человека. Затянувшееся ожидание подарило незабываемые ощущения давящего на затылок солнечного жара и жажды. Когда Макс совсем устал и желал только одного - напиться наконец-то если не чая или пива, то хоть воды, он очутился прямо перед крылечком подъезда. Бетонный козырёк и три ступеньки, обшарпанная железная дверь. Почти как его родной подъезд, только весь в пыли, потёках грязи и трещинах краски. Нырнуть за дверь казалось небывалым благом и облегчением.

   На первый взгляд всё было в порядке. Макс, оглушённый темнотой, замер посреди коридора, тяжело вдыхая прохладный воздух, пахнущий кошатиной и скисшим супом. Было тихо, мучительно и страшно. Подсознательно он ждал, что вот внезапно хлопнет дверь, послышатся чьи-то шаги, голоса довольные и не очень, детские и старческие. Но тишина не прерывалась ничем, кроме дыхания Макса. Сглотнув и ужаснувшись получившемуся звуку, парень решился двинуться дальше. Трясущимися руками достал мятую пачку, уронил несколько сигарет, пока не взял одну губами, зажал зубами, будто пытаясь удержать рвущуюся ткань реальности. Огонёк зажигалки показался невероятно слабым и тусклым, но запалить сигаретку смог. Тяжёлый дым хлынул в лёгкие, одновременно и успокаивая нервы и раздражая горло. Зрение перестроилось, переключилось на местную тьму, которая уже не казалась такой непроницаемо густой. Вон впереди ступеньки. Раз, два, три, четыре, пять и шесть. А дальше угадываются двери квартир. Макс подошёл к первой, едва замечая, что уже скурил сигарету почти под фильтр, торопливо постучал и замер, поражённый собственной храбростью. Ничего не случилось. Он постучал снова. Зачем? Не понятно. Надавил на звонок, насладившись противной трелью. Шаги так и не раздались. Дёрнул за ручку соседнюю дверь, и та внезапно поддалась, приоткрылась.

   - Эй-ей! - Макс осторожно заглянул внутрь. - Есть кто?

   Никто не ответил, просто пространство как-то странно сдвинулось, и Макс очутился в другом подъезде, ярко освещённом падающим в разбитые окна светом. Здесь на стенах виднелись следы людей - наскальные рисунки, подписи тех, кто ходил тут когда-то туда, наружу и прочь. Решив воспользоваться этим путём, показавшимся таким обнадёживающим, парень рванул вниз по лестнице. Рот высох из-за жажды, дыхание из-за этого было хриплым, прерывалось иногда кашлем. Пролётов через пять он сдался. Каждый раз, как заканчивалась одна лестница, начиналась снова та же самая, с теми же узорами на стенах и разводами на потолке. Взгляд упал на серые врата лифта. Маленькая белая, в чёрных подпалинах кнопка манила к себе, обещая путь к спасению, к людям и свободе. Макс шагнул к ней, поднял дрожащий палец, помедлил немного и нажал. В первый момент он промахнулся, но потом палец скользнул по стене и нащупал неровную, чуть царапающую поверхность. Кнопка вдавилась легко и, как будто, радостно. Тёмная пещера в бесконечном здании наполнилась до боли знакомым, таким родным и приносящим облегчение гулом.

   Всё в мире имеет свойство повторяться. Когда-то давно Максим Чурилов, тогда ещё школьник, бегал со своим лучшим другом, Эдиком Лаптевым, по подъездам. Им нравился сам процесс, когда от пламени зажигалки начинал плавиться, пованивая, белый мягкий пластик. Однажды, в самый разгар процесса, раздался металлический хлопок двери, послышались тяжёлые, явно мужские шаги. Макс в панике надавил на прогретую огоньком кнопку, а потом торопливо нажимал на все кнопки внутри лифта, в надежде, что дверь закроется быстрее. Только потом, отдышавшись, он обнаружил на пальце ожог. От одного этого воспоминания и от прикосновения к истерзанной когда-то пламенем поверхности, старая, лёгкая и позорная боль вернулась. Но теперь она приносила облегчение, восстанавливала эфемерную связь с утраченной реальностью.

   Лифт распахнул двери, бросил в нос запах пота и псины. Нутро кабинки было фанерно-коричневым, перечёркнутым надписью. Таинственное "мы идём дальше" заставило в первый момент отшатнуться. Парень снова закурил, пытаясь одновременно унять дрожь в руках и ногах. Лифт ожидал, будто пёс, вышедший на прогулку с хозяином и теперь ждущий, когда же ему бросят мячик. Максим стряхнул на пол фильтр, оставшийся от сигареты, шагнул в лифтовое нутро. У него никогда не было собаки. Двери радостно лязгнули, закрывшись, как захлопнувшаяся пасть. Свет потускнел, а кабинка двинулась куда-то назад и вверх, от чего человек чуть не упал. Лифт ещё несколько раз менял направление, ехал то верх, то вниз, то в сторону, то по диагонали. Парня швыряло на стены, на пол, а один раз ещё и на потолок. Поручней не было, а если б они и были, то это не сильно бы спасло, и к синякам и шишкам прибавился бы вывих руки.