Рождение дракона - страница 11
Осторожно присев на край кровати, фрау Тоссило стала наблюдать, как его грудная клетка под сине-золотой кожей медленно поднимается и опускается.
В её жизнь вошёл дракон, а она ничуть не удивилась этому. Привязанность – вот что она чувствовала. Она заворожённо сосчитала маленькие металлическо-синие когти, торчащие из округлых лап, и улыбнулась. Восемь. Её счастливое число. Ей захотелось осторожно взять дракончика себе на колени, но тут она вспомнила, что должна сходить в магазин. Причём нужно поторопиться. Куртик наверняка скоро проснётся, и следовало ожидать, что он будет голоден.
Её опасения оправдались. Едва фрау Тоссило положила кошелёк в свою серебряную сумку и хотела уже выйти из квартиры, как тут началось:
– Ууууууаааа!!!
Голос дракона звучал намного ниже и сильнее, чем вчера. Он практически завывал в коридоре, как сильный ветер.
– Ууууурррррр!!!
– Иду-иду! Я уже здесь!
Фрау Тоссило поспешила обратно в спальню. Дракон, раскачиваясь, стоял на подушке и возбуждённо махал склеенными крыльями.
– У-у, – тихо вздохнул он, увидев её, – буртельзур! Та-а-ак хочу буртельзура!
– Да-да-да. Я уже пошла. Побегу в супермаркет и куплю зелёных овощей, – сказала фрау Тоссило.
Уголки рта дракончика дёрнулись. Маленькие крылья вибрировали и усердно трепыхались за спиной.
– Пойду с тобой, – фыркнул он, сияя тёмными глазами. – Нужно расправить крылья, скоро буду готов.
– Э-э, я не думаю, что это хорошая идея, – возразила фрау Тоссило. – Я быстренько схожу одна и очень скоро вернусь домой!
– Должен остаться один? Совсем один?
Вспыхнувший в его глазах страх до того разросся, что чешуйки встали дыбом. Дракон начал извиваться и скрести себя лапами. Он тёр в отчаянии свою мордочку, но из-под его лап просто ключом били сверкающие слёзы, и ничто не могло их унять.
– Ну что ты! – встревоженно воскликнула фрау Тоссило, садясь на кровать и протягивая руки к рыдающему зверьку. – Я не ухожу! Я всё ещё здесь!
– Хочу есть, – тихо пропищал дракон.
Из его ноздрей, покрытых нежными чешуйками, начали подниматься зелёные струйки пара.
«Делать нечего, – подумала фрау Тоссило. – Я должна идти. И он со мной». Она осторожно подняла его и недолго думая опустила в серебряную сумку. Оттуда раздался облегчённый вздох. А из коридора – пронзительная трель дверного звонка: «ДРРРРРР!»
– Да быть того не может, ещё и пришёл кто-то! – ругаясь, фрау Тоссило побежала к двери, не выпуская из рук сумку с драконом, и посмотрела в глазок.
Неоновое освещение лестничной площадки, выкрашенной в грязно-коричневый цвет, позволило ей разглядеть небритого мужчину с ручной тележкой. На тележке лежал огромный тёмно-серый ящик.
– Что вы хотели? – настороженно спросила фрау Тоссило через дверь.
– Муркс? – раздалось из сумки.
– Фрау Тоссило? – послышалось из-за двери.
– Ради всего святого, сиди тихо! Тихо, как мышонок!
– Я не мышонок! – пробурчал дракон.
– Неважно, успокойся.
– Ваши одеяла прибыли. Распишитесь, пожалуйста, – прогремело снаружи.
– Ах, да! – воскликнула фрау Тоссило.
На распродаже в Мексике она позволила Петер-пледу навязать ей кучу постельного белья. И сегодня как раз дата доставки. Она совсем забыла.
– Хочу есть! – пропищал дракон.
– Минутку! – крикнула фрау Тоссило.
Её бросило в пот. Она помчалась в гостиную, положила серебряную сумку с драконом на кожаный диван, побежала назад к двери и открыла её.
– Итак, да, э-э, добрый день, заходите, заходите, вы доставили одеяла, как мило, мне просто нужно… проходите же, не стойте, да, лучше поставить их вот сюда, где я должна расписаться?
– Аааааарррр!!!!
– Ой, ребёнок, – излишне громко воскликнула фрау Тоссило, вытирая вспотевший лоб. – Ну давайте же ручку! Скорее, ребёнок плачет!
Поспешно нацарапав росчерк на квитанции, она вытолкнула слегка ошарашенного курьера за дверь.
– Ааааааррррууу!!!
Она бросилась в гостиную, её щёки пылали.
– Я уже здесь, золотко моё! Не кричи так. Сейчас пойдём. Всё будет хорошо.
Она глубоко вздохнула и взяла сумку. Но, распахнув через несколько секунд дверь квартиры, она услышала: «трр!» А затем: «шлёп!»
Когти дракона разодрали сумку на куски. В руке у фрау Тоссило осталась только серебряная ручка, а дракон извивался на холодных плитках лестничной площадки.