Рождение экзекутора - страница 56

Ирере с демонстративным неодобрением созерцала комплектацию невесты, а Крошка бессильно злилась. Был бы скан, в два счета влюбила бы в себя всех, и все были бы довольны и счастливы!

Крошка осторожно взглянула: вот таращится же, как змея, проглотившая бревно! Было бы чем гордиться, одна из кучи таких же запертых рожалок. Плоднейшая! А в ухе только четыре колечка. Значит… Покопалась в памяти… Значит, «плоднейшая» родила всего-то четырех наследников, которые при следующем правителе должны занять руководящие посты в Гайдере… Всего-то четырёх детей родила, а гонору! В Лаксторе есть сумасшедшая мамаша, которая в Доме Ребенка родила шестнадцать потомков, и безо всяких фанфар и титулов. Никто её «плоднейшей» не называет и гордостью не надувает… Смешно!

Под несгибаемые юбки подсунули узкий и высокий табурет, и Крошка смогла присесть, чтобы ее обули в ритуальные котурны и накрасили лицо. Крошка всегда ощущала себя чем-то эфемерно-невидимым, спрятанным в изменяемой телесной оболочке. А тут её несформированные чувства начали приобретать материальную плотность. Её как будто заживо замуровывали в тесный гроб. Первый слой — это её тело. Второй слой — краска, стянувшая кожу засохшей глиной… Третий слой… После песнопений и восхвалений хашир прикрыли Лардарошсу маской, в которой она и приехала. Розовая кошмарность кирпичом повисла на лице, словно крышка сундука. Зрительное поле сузилось, и Крошка совсем скисла.

— О готовая к цветению, страждущая опыления, возвышенная Лардарошса, — Ильдис, приседая и кланяясь, потянула Крошку с табуретки.

Все пять служанок выстроились кружком в ожидании.

Лардарошса, осторожно ступая в котурнах, доцокала в центр и станцевала один раунд хоровода. В свадебном зале ей придется повторять этот цикл снова и снова, пока она не дойдет к жениху мимо всех гостей.

Крошка выпрямилась из завершающего пируэт поклона.

— Станцуй еще раз, от дальней стенки!

— Как скажете, плоднейшая…

Музыка заиграла снова, а когда Крошка, чуть не вывернув ногу, дотанцевала к опустевшей скамье, то оглянулась и увидела закрывающуюся дверь. Ирере молча удалилась. Её служанка задержалась и пропела прощальный комментарий. Ильдис пропела в ответ, что битерере благодарит и вся трепещет ожиданием.

Крошка стояла и успокаивала обиду. Так что? Робот она или нет? Гадина такая!

— Благоверная невеста желает ли скрасить ожидание и развеяться просмотром карликовых висячих садов из оранжереи? Там есть совершенно восхитительные имитации! Мы можем привезти несколько экспозиций, — загалдели наперебой хашир. — Или пустить погромче любовные песни, чтобы не нарушать ваше свадебное настроение?

— Да ничего не надо. Хотя можете притащить сады. Что мне ещё делать-то? — Лардарошса покрутила зашитыми кистями.

И потянулось ожидание. Крошка мысленно прогоняла свой танец и бесилась от скуки, непривычной слепоты и невозможности понять мысли окружающих. Слепая! И глупая… Неуклюжая.

Растягивая время, старательно разглядывала миниатюрные ландшафты на узких длинных столах с колесиками. На некоторых были даже речки и забавные микроводопадики. Пыталась рассмотреть каждое растеньице до последнего листика и скучала. Наконец хашир выпустили ее в коридор. Прибежала все тем же семенящим полуприседом стайка звенящих девиц-хашир. Принесли тонкие рамы, обтянутые прозрачной, густо расписанной бутонами тканью. Невесту окружили этими ширмами, и она, стараясь держаться посередине выделенного ей пространства, пошла сдаваться замуж.

Можно заснуть, никогда не проснуться,

Из темноты в яркий свет не вернуться.

Там где темно, там уютно и тихо,

С острым ножом там не бегает Лихо…

Громкая музыка в сердце не рвётся,

Камнем в головушку правда не бьётся.

Там тишина. Без веселья и дна.

Падаю, падаю в бездну без сна…

(Из закрытого архива Св. Райны)

Процессия притормозила. Опять почти ничего не видно. Крошка опасливо уравновесилась на полусогнутых ногах. Любой бы помчался замуж, лишь бы сняли маску и накормили! Никаких сил уже не осталось так мучиться в незамужестве! С голодухи котурны разъезжаются!

Раскрылись двери, и герольд проорал приход новой битерере. Гундосо взревела музыка, ещё громче, быстрее. Ширмы разбежались, а Крошка оказалась в кольце из двадцати танцующих битерере. Их такие же жесткие, но только до колен юбки были расшиты распустившимися цветами, в отличие от бутонов на одежде невесты. Крошка задержала дыхание, поймала ритм и включилась в движение, напряженно следя за ногами — котурны оказались на удивление неустойчивыми! Надо соблюдать одинаковое расстояние от кружащихся и приседающих юных жен, которые уже успешно прошли экзамен свадебного ритуала. Крошка, держа в памяти схему хоровода, переставляла негнущиеся туфли, как копытца: шаг вперед и вправо, поклон, поворот, шаг вперед-влево, поклон, поворот… Краем глаза видела пиршественную галерею с пестрой толпой гостей. Вдоль стен колонны в виде деревьев. На гнутых ветвях с каменными листьями горели стеклянные светильники, бросая беспорядочные блики на столики, людей и узкий частокол высоченных, до самого потолка, витражных окон.