Рождение Римской империи - страница 3

, величайшим представителем которых является Карфаген[10]; и плеяда эллинистических монархий, выросших на основе слияния греческой и восточной государственности и культуры; и культурнейшие из великих наций Западной Европы — сначала этруски[11], лигуры[12], мессапы[13] и иллирийцы[14] в Италии и на берегах Адриатики, затем иберы[15] в Испании, кельты[16] в средней Европе и на севере Италии, фракийцы[17] по течению Дуная и на Балканском полуострове.

Эта беспримерная в мировой истории эволюция, ни разу не повторившаяся на протяжении всего дальнейшего развития человечества, сама по себе представляет интереснейшую проблему, которая, однако, не может входить в задачу предлагаемой книги. Основными причинами того, почему городу-государству Риму удалось осуществить то, что оказалось не под силу величайшим творцам вечных культурных ценностей — греческим городам-государствам, не раз сознательно пытавшимся разрешить эту задачу в тех или иных государственных формах (Спарта[18], Афины[19], федеративные союзы средней Эллады, сицилийская тирания и т. д.), надо считать особенности политического и культурного развития Рима на почве Италии: ближайшую связь города-государства Рима с племенными союзами, сначала латинским, затем италийскими; сознательное и последовательное расширение рамок римского гражданства, вплоть до превращения всей Италии в территорию одного города-государства, с удержанием, однако, основ самостоятельного развития внутри каждого из италийских племен и италийских городов-государств; сознательное и последовательное развитие основ народоправства внутри самого римского гражданства, с приспособлением римской государственности к изменявшимся задачам государственной жизни.

В результате всех этих процессов Риму удалось осуществить то, что оказалось непосильным Элладе — подчинить центробежные силы, руководившие государственной жизнью Эллады, центростремительным и создать единое объединившееся около господствующей национальности государство с единым всенародным ополчением, неисчерпаемым источником физической и моральной силы в критические моменты жизни государства.

Этой сплоченной силе Италии, руководимой сознательной и планомерной политикой представительного органа римского гражданства — сената, опиравшегося на доверие, поддержку и патриотизм всего италийства, тогдашний античный мир не мог противопоставить хотя бы приблизительно равной силы.

Разъединенное и разбитое на ряд государств самого разнообразного типа эллинство, все более и более дробившееся и не находившее ни в городе-государстве, ни в федеративном союзе, ни в космополитической эллинистической монархии объединяющего центра, не могло быть по своей разъединенности, несмотря на культурное и техническое превосходство, серьезным соперником единой Италии.

Не мог им быть и торговый Карфаген, организаторская сила которого никогда не умела сплотить около себя и объединить с собою даже ближайших своих соседей в Африке, Испании и Сицилии и вся мощь которого зиждилась на его мировой посреднической торговле и на крупных денежных средствах, способных временно создать и содержать большие морские и сухопутные наемные силы, но не способных воодушевить и спаять настоящую, постоянно возрождающуюся после неудач и поражений, действенную силу.

Еще менее устойчивы были временные национальные союзы среднеевропейских племен — кельты, фракийцы, иберы, медленно шедшие по пути постепенного создания племенной и национальной государственности.

Все это вместе взятое дало Риму и Италии мировое господство, создало римское мировое государство, власть (империю) римского народа и сената на пространстве всего культурного античного человечества, приобщившегося к греко-восточной мировой культуре.

Но в этом рождении мирового государства лежит и причина тех кризисов, которые неминуемо должен был пережить строй, сочетавший основы строя города-государства с мировым владычеством. При всей приспособляемости римского гражданства к новым задачам своего изменяющегося государственного положения оно всегда и неизменно основано было в строении своего государственного, экономического и социального бытия на принципах античного городского народоправства.