Рожденная в Ночи - страница 31
– Ваша милость, как я уже говорил, я не нанес ему ни одного удара.
Судья посмотрел на расшибленное и распухшее лицо Картера Уотсона и устремил грозный взгляд на Соля Уитберга.
– Посмотрите на щеку этого человека! – загремел он. – Если вы не нанесли ему ни одного удара, то почему он так обезображен и изранен?
– Как я уже говорил…
– Будьте осторожны, – предостерег его судья.
– Я буду осторожен, сэр, я буду говорить только правду. Он сам ударил себя камнем. Он ударил себя двумя разными камнями.
– Разумно ли, чтобы человек – любой человек, если он только не душевнобольной, – нанес себе такие повреждения и продолжал наносить их, расшибая камнем чувствительные части своего лица? – спросил Картер Уотсон.
– Это звучит, как волшебная сказка, – заметил судья. – Мистер Уитберг, вы тогда выпили?
– Нет, сэр.
– Разве вы никогда не выпиваете?
– При случае.
Приняв утонченно-глубокомысленный вид, судья задумался над этим ответом.
Уотсон воспользовался моментом, чтобы подмигнуть Солю Уитбергу, но, претерпев столько оскорблений, этот джентльмен не видел ничего смешного в своем положении.
– Крайне странный случай, весьма странный случай, – объявил судья, приступая к чтению приговора. – Показания обеих сторон совершенно противоречивы. Кроме главных лиц, нет иных свидетелей. Каждый из них утверждает, что нападение совершил другой, и у меня нет формальной возможности установить истину. Но у меня создалось свое личное мнение, мистер Уитберг, и я посоветовал бы вам не приближаться к владениям мистера Уотсона и уехать подальше из этой части страны.
– Это возмутительно! – брякнул Соль Уитберг.
– Остановитесь, сэр! – приказал громовым голосом судья. – Если вы еще раз перебьете судью таким манером, я оштрафую вас за неуважение к суду. И предупреждаю – сильно оштрафую! Сами будучи судьей, вы должны уметь блюсти достоинство суда. Сейчас я прочту приговор.
Одна из статей закона гласит, что сомнение толкуется в пользу ответчика. Как я уже говорил – и повторяю – у меня нет формальных способов установить, кто нанес первый удар. Поэтому, к моему великому сожалению, – тут он сделал паузу и грозно посмотрел на Соля Уитберга, – по каждому из этих дел я вынужден толковать сомнения в пользу ответчика… Джентльмены, вы оба свободны.
– Что ж, может, выпьем по сему случаю? – обратился Уотсон к Уитбергу, когда они вышли из суда, но этот оскорбленный субъект отказался обменяться рукопожатием и пойти в ближайший кабак.
Крылатый шантаж
Питер Уинн, с комфортом развалившись в библиотечном кресле и закрыв глаза, погрузился в размышления о плане кампании, в которой он намеревался разгромить в ближайшем будущем своих финансовых противников. Основная мысль возникла у него еще прошлой ночью, а теперь он упивался уточнением мельчайших деталей. Захватив в свои руки надзор за одним провинциальным банком, двумя оптовыми складами и несколькими лесосплавными предприятиями, он мог еще получить в свое ведение большую водно-силовую установку. Идея была настолько проста, что он чуть не расхохотался, когда она пришла ему в голову. Неудивительно, что его старинные, чересчур хитрые недруги не додумались до простой штуки!
Дверь библиотеки раскрылась: вошел тощий, средних лет мужчина. Он был близорук и носил очки. В руках у него был конверт и распечатанное письмо. Как секретарь Питера Уинна, он обязан был распечатывать, сортировать и распределять корреспонденцию своего хозяина.
– Пришло с утренней почтой, – извиняясь и слегка хихикая, произнес он. – Понятно, это чепуха; но мне казалось, что вам интересно будет взглянуть.
– Читайте, – приказал Питер Уинн, не открывая глаз.
Секретарь прокашлялся.
– Датировано семнадцатым июля, но без адреса. Почтовый штемпель Сан-Франциско. Написано совершенно безграмотно, орфография невероятная. Вот что в письме:
Мистеру Питеру Уинну.
Сер, почтительно пасылаю вам пантового голубя, каторый стоит больших денег. Это лу-лу.
– Что такое «лу-лу»? – прервал Питер Уинн.
Секретарь хихикнул.
– Не имею представления. Должно быть, превосходная степень чего-то. Вот что написано дальше:
He Аткажити нагрузить ево парой кредитных билетов по тыще долларов – И атпустите Ежели вы это зделаете, я никогда больше ни побезпокою вас в противном случае – вы пожилеите