Рожденный падать. LitRPG - страница 11

— Нет. Никогда не приходилось.

— Тогда помоги клоуну. — И коротышка, не ожидавший другого ответа от рафинированного — на его специфический взгляд — товарища, выложил на траву медвежью ногу, с удовольствием принимаясь за ее разделку.

Когда, неся на себе огромную охапку хвороста, вернулся Джордан, все уже было готово.

Набравший нужное для костра количество дров, Павел смотрел на прогнувшегося от тяжести клоуна и спрашивал себя: «Как? Как можно быть таким недалеким?»

— Я смотрю, ты решил кухню открыть? — с насмешкой глядя на здоровяка, сыронизировал коротышка.

— Почему? — не понял Джордан, что было для всех ожидаемо. И, свалив всю эту огромную кучу возле готового кострища, повторил вопрос: — Почему?

Гном посмотрел на него и, ничего не ответив, приказал:

— Разжигай.

Джордан кивнул и, похлопывая себя по бокам, заявил.

— А у меня спичек нет. Я ж не курю!

— А ты магией… — подсказал ему Паша, на всякий случай отходя подальше.

— А-а-а… — заулыбался клоун, тут же запуская солнышком в только что принесенную им самим кучу.

Ба-бах! — громко шарахнула шаровая молния, — как предполагал Павел, солнышко и было ее игровым аналогом, — и во все стороны полетели обугленные ветки и раскаленные камни.

— У-у-у!!! — заорал гном. — Ты чего наделала, падла!!! — и накинулся на ошарашенного огненного мага.

Бум-бум-бум! — летали кулаки рассвирепевшего гнома.

Аха-ха-ха-ха! — испуганно ржал ловко уворачивающийся от ударов гнома клоун.

— Я тебя!! Я ж тебя суку!! — орал на весь лес гном, продолжая размахивать пудовыми колотушками.

Павел стоял и думал, что вот прямо сейчас он проснется и что весь этот кошмар закончится.

«Да… Было бы неплохо… Закрутить карусель штурмовиков, отрабатывая наземные цели… Или, что еще лучше, вылететь в рейд по тылам противника» — подумал он.

Но, увы и ах. Все, что ему остается, это коротенький меч в инвентаре и фильм, где один сильный и умный бьет другого сильного, но глупого.

— Ну все! Хватит уже! — закричал он, пожалев недалекого мага. Да и полоска жизни под ударами коротышки очень уж просела. — Хорош говорю!

Гном, то ли послушав Павла, то ли сам заметив, что еще чуток, и он отправит клоуна на перерождение, наконец, остановился и, напоследок отвесив Джордану смачного пинка, хрипло заговорил:

— Все… Жрать нечего!

Действительно, от приготовленного для жарки мяса остались одни головешки.

— Так что давай, — он ткнул указательным пальцем в Павла, — тащи еще чего-нибудь… Только смотри… — шумно дышал он, — не переусердствуй… На уровень глянь сначала…

Павел и сам понимал, что без поддержки своего главного оружия, а оно после попытки разжечь костер восстановится очень не скоро, им с серьезными монстрами никак не справиться.

— Раз… Два… Три… Десять… — направляясь к лесочку, он зачем-то считал шаги. Счет и вообще все, что с ним связано, было манией Павла, болезнью, если хотите, можно назвать это так. Он считал столбы, деревья, скорость… Все, что окружало его, непременно должно быть посчитано и занесено куда-то далеко в мозг.

Знания эти по больше части оказывались бесполезными, но остановиться Павел уже не мог, посвящая этой мании все свободные минуты, складывающиеся в часы, которые потом превращались в дни, недели и месяцы.

Вот для чего, спрашивается, ему нужно знать, сколько деревьев растет в этом лесу? Не точное количество, конечно, так, навскидку… Но еще только им стоило отойти от места реаспауна, как он уже знал, что на ста квадратах произрастает в среднем по тринадцать деревьев и двадцать два куста.

Теперь же он пытался придумать, как посмотреть с высоты на этот лес, чтобы посчитать, сколько же всего насаждений присутствует здесь.

«Когда, наконец, вычислю, — рассуждал он, — начну прикидывать количество травы, потом пойдут камни, не все, конечно, лишь наиболее крупные…»

— Двести одиннадцать… — с этими словами он становился, оглядываясь вокруг, на всякий случай активировал меч и прислушался.

Тишина. Шум колыхаемой ветром листвы перемежался с еле слышным стрекотом то ли кузнечиков, то ли сверчков.

И Паша, выставив свой игрушечный клинок перед собой, зная как обманчиво лесное спокойствие, осторожно двинулся дальше.