Рожденный убивать - страница 3
Аксенов выкатил глаза, лихорадочно соображая.
– Твою мать!
Путь вперед перекрыт фургоном спецназа. Значит, урод будет уходить в его сторону. Аксенов прыгнул за руль «Пежо» и, захлопнув за собой дверцу, крутанул ключ в замке зажигания.
Спецназовцы бросились к ревущему «форду», который толкал смятым багажником стоящую сзади машину.
– Из машины! Вышел из машины!
Один из бойцов дал автоматную очередь вверх. Но «форд» сорвался с места. На ходу бандит выворачивал руль. Места для разворота было мало – вылетев на тротуар и снеся переднее крыло об окаймлявший пешеходную дорожку металлический заборчик, «форд» рванул прочь.
Аксенов диким взглядом следил за машиной ряженого, газуя на месте и лихорадочно просчитывая доли секунды.
Боясь, что «форд» собьет его, Фокин бросился бежать. Сиганул через заборчик у тротуара и выстрелил в машину. Фокин целился в колесо, но пуля разнесла фару.
«Форд», набирая скорость, мчался прочь со двора.
Пора. Аксенов вдавил ногу в педаль акселератора.
«Пежо» сорвался с места и локомотивом снес проносящийся мимо «форд». Закрепленный спереди кенгурятник, корежа дверцы седана, вжал его в бордюр тротуара. Аксенов видел, как дернулся, ударяясь об окно водительской дверцы, бандит в форме.
Когда «пежо» сдал назад, спецназовцы обступили «форд» и, крича и тыча в искореженную машину автоматами, выволокли водителя из машины. Левая часть лица его была разбита и кровоточила, глаза вращались – он был в прострации после столкновения.
– Руки! Лежать, сука! Руки вяжи!
Аксенов, выбежав из машины, первым делом бросился к кенгурятнику, склонился над ним и ахнул. Кенгурятник был чуть смят прямо перед радиатором. Аксенов грязно выматерился.
– Помял! Твою мать, помял! Убить тебя мало, скотина!
Подбежал Фокин, быстро оглядел хромированную дугу перед радиатором.
– Да брось ты, Дэн, почти не заметно…
Аксенов одарил его лютым взглядом. Фокин тут же выставил перед собой руки:
– Молчу, блин! Я-то тут при чем? К нему все вопросы!
Когда они подошли к «форду», ряженый водитель тяжело дышал, лежа на тротуаре со сцепленными за спиной руками. Один из бойцов вытащил из машины автомат, повертел.
– Пневматика. Муляж. Повезло.
– Зато у второго был боевой, – добавил другой боец.
– Что с ним?
Аксенов обернулся на второго. Все было ясно без слов – труп в полицейской форме лежал, раскинув руки в стороны, в луже крови.
– Двухсотый, – прокомментировал кто-то из бойцов. – Зато наших никого не зацепило, хотя он раза три-четыре пальнул. Повезло.
Кому как, подумал Аксенов, мрачно оборачиваясь на «пежо» с погнутым кенгурятником. Помимо испорченного железа, за которую Аксенову еще недавно пришлось выложить круглую сумму, они имели на руках факт наличия трупа и факт перестрелки. А значит, без начальства, следака и разбора полетов не обойтись.
– Вызывай группу, – без энтузиазма сказал он Фокину. А сам, подойдя к задержанному, который пыхтел на асфальте, склонился над ним. Аксенов грубо толкнул его по плечу: – Какую хату выставили? Ну? Хату какую?
– Сто двадцать девять, – тихо буркнул бандит, косясь на Аксенова. И изумленно замер. Он сразу же узнал опера.
Аксенов тоже вспомнил и узнал задержанного. И, нахмурившись, буркнул:
– Ну привет, Ханыга. Давно не виделись.
Во дворе около подъездов группы местных жителей, оживленно сплетничая, с интересом наблюдали за работой силовиков. Когда криминалисты закончили, тело убитого Сашко погрузили в труповозку. В это время прибыл эвакуатор, чтобы отогнать искореженный «форд» Ханыгина и Сашко. Почти одновременно с ним подъехал Хохлов – 50—летний, полный, страдающий изжогой и начальной стадией язвы желудка, мужчина.
– Без стрельбы никак? – проворчал он.
– Я вообще не стрелял, ко мне какие вопросы? – буркнул Аксенов. Но все же продолжил, как того требовала субординация: – Наружка привела нас только к дому. Мы даже подъезд не знали, где они хату брать будут. Если бы знали, само собой внутри бы засели…
– Охренеть. Кого пасли?
– Сашко. – Аксенов кивнул на уезжающую труповозку. – Тот, который жмур.
– А второй?
– Ханыгин. Мы его пять лет назад брали. Помните нападение на оптовую базу?