Рождественская сказка - страница 52

— Бет, извини, — проговорил он.

Ее губы слегка сжались. Она не хотела его жалости. Не хотела, чтобы Джеймс извинялся перед ней.

— Я хочу встретить того, кто не будет бояться показать свои чувства. — Она прямо посмотрела на него. — Любовь делает тебя уязвимым, да, Джеймс? А ты слишком осторожен и боишься привязанности. — Неожиданно спокойствие покинуло ее. Бет начала дрожать, слезы в горле почти душили ее.

— Не мог бы ты взять у меня ребенка?.. — пробормотала она.

— Конечно, — тихо ответил Джеймс и, поднявшись, быстро и осторожно взял Тимми из ее рук.

Без слов Бет бросилась к двери и поспешила через холл в свою комнату.

Упав на кровать, она уткнулась лицом в подушку и зарыдала. Затем, перевернувшись на спину, Бет отрешенно уставилась в потолок. Она справится с этим, конечно, справится. Нужно только время.

— Бет?

Она замерла, как только услышала низкий голос за дверью, и закрыла глаза.

— Бет? С тобой все в порядке?

Бесполезно. Рано или поздно придется посмотреть Джеймсу в лицо. Спустив ноги на ковер, Бет подошла к двери, пытаясь стереть следы слез, перед тем как открыть дверь.

Секунду Джеймс ничего не говорил, его взгляд, полный заботы, обегал ее заплаканное лицо. Потом он грубовато выдохнул:

— О, Бет, дорогая! — И, схватив ее за руку, притянул к себе, прижимая голову к своему крепкому плечу, его руки обвились вокруг нее. — Я не стою этого.

Бет показалось, что она сейчас снова заплачет. Это было нелепо. Джеймс — последний человек, от которого она хотела бы сейчас утешения и жалости.

— Я думаю, у нас все будет хорошо, — пробормотал он ей на ухо.

Бет высвободилась из его объятий.

— Но ты же не любишь меня, — тихо сказала она.

Бет видела, как мускул дрогнул на его скуле, видела сомнение в его глазах, как будто он обдумывал, солгать ей или нет.

— Я забочусь о тебе. Мне не все равно, что с тобой, — наконец сказал он.

Бет потрясла головой.

— Этого недостаточно, — просто сказала она. Потому что однажды — если сейчас они будут говорить не то, что думают, — какая-нибудь женщина сможет пробиться сквозь этот цинизм, и Джеймс влюбится. Тогда Бет не захочет быть третьей лишней.

Она вглядывалась в любимые черты, словно стараясь запомнить их как можно лучше, словно она видела его последний раз. Еле сдерживая себя, она как можно спокойнее спросила:

— Где Тим? — Нейтральный вопрос. Возможность вернуть самообладание.

— Он вполне счастлив, пытается обезглавить кролика.

Бет улыбнулась одними губами.

— Я не могу здесь оставаться, — спокойно сказала она, — я еду к себе домой.

Джеймс нахмурился.

— Оставайся на Рождество, Бет.

— Нет. — Это было бы невыносимо сейчас. Добрый Джеймс, пытающийся из жалости услужить ей. — Ты справишься, — тихо ответила Бет, — я уверена, близняшки помогут. — Она отгоняла до поры мысль о необходимости прощания с Тимми. — Вообще-то ты бы великолепно справился и без меня. Не было необходимости в моем присутствии. — И она всем сердцем пожалела, что вообще приехала. Лучше бы она и дальше обожала Джеймса издалека, изредка придумывая маленькие фантазии о нем. Это было бы безопаснее. — Я, честно говоря, не понимаю, почему ты попросил меня об этом.

Бет заметила, как что-то непонятное мелькнуло в его потемневших глазах.

— Нет. — Он нахмурился и замолчал. Тишина становилась все более напряженной. Вот так всегда и будет, если она останется, — продолжительное неловкое молчание. Это было бы невыносимо.

— Я соберу вещи. Н-не мог бы ты заказать для меня такси? — Она быстро повернулась и хотела идти.

— Бет…

Она обернулась.

Джеймс покачал головой.

— Не важно, — сказал он неопределенно и, повернувшись, пошел в холл.

Машинально Бет начала упаковывать свои вещи в маленький чемоданчик. Она заставляла себя сосредоточиться на этом занятии, стараясь не думать о том, что будет завтра. Не думать о Рождестве, о будущем, о всех тех унылых днях, которые ей предстоит провести в одиночестве.

Закрыв чемоданчик, Бет оставила его у двери и подошла к окну… Падая на землю, снег таял и превращался в серую слякоть. Услышав стук в дверь, она обернулась.

— Такси уже здесь, Бет.

Она подняла чемодан, в последний раз окинула комнату беглым взглядом и, глубоко вздохнув, открыла дверь. Джеймс молча взял у нее чемодан и проводил до двери.