Рождественское чудо - страница 5

стр.

Значит, они все же едут к нему на Рождество. Надо было отказаться, но как разрушить заветную мечту своей девочки? Шарлотте так хотелось, чтобы у нее был папа. Но Меган ни за что не вернется к Луиджи, пусть он даже не рассчитывает.

Следующие четыре дня оказались суматошными. Меган купила подарки всем, кроме Луиджи. Она не знала, что ему подарить.

Ее соседка с другом уезжали на Рождество в Париж. Поэтому Меган собиралась провести праздник вдвоем с дочкой. Однако все вышло иначе.

Утром, едва Меган успела собрать вещи, за окном загудела машина.

Шарлотта радостно завизжала, когда поняла, что приехал ее папа. Но когда он вошел в дом, снова застеснялась.

— Вы готовы? — весело спросил Луиджи. Этим утром он выглядел безупречно: серый костюм с накрахмаленной сорочкой выгодно подчеркивал его стройную фигуру. Меган на минуту невольно засмотрелась.

Конечно, Меган было любопытно увидеть, в каких условиях теперь живет Луиджи.

— Мы готовы.

— По твоему тону я понял, что ты до сих пор не в восторге от этой поездки, — заключил Луиджи.

— Нет, тебе показалось, — ответила Меган.

— Может, я заберу к себе Шарлотту, и тогда ты бы смогла...

— Я не отдам тебе Шарлотту! — возмущенно воскликнула Меган.

Луиджи ожидал именно такой реакции, поэтому улыбнулся. Вот только его глаза остались грустными.

— Хорошо, это все ваши вещи? — удивленно спросил Луиджи.

Он указал на два небольших чемодана. В одном из них лежала одежда, а в другом подарки.

— За остальными вещами мне придется заехать после Рождества.

— Луиджи, я сказала ясно. Мы не останемся в твоем доме. Мы едем только на праздники, понятно? — с раздражением произнесла Меган.

— Я все понял, но, может, мне удастся тебя уговорить.

— Ни за что, — тихо сказала Меган. Она не хотела, чтобы дочь слышала, как она кричит на ее недавно обретенного папу.

Однако Луиджи услышал, с какой решимостью Меган произнесла это.

Он решил не спорить, поэтому молча взял чемоданы и понес их в машину.



ГЛАВА ВТОРАЯ


Город остался позади, и Меган наслаждалась великолепными пейзажами пригорода. Они проехали совсем немного, как вдруг Луиджи затормозил у массивных железных ворот. Меган выглянула в окно и ахнула. Перед ней предстал роскошный особняк из серого камня с потрясающим флигелем.

— Так вот где ты живешь! — воскликнула Меган. В это время Шарлотта сползла на край сиденья и рассматривала дом широко открытыми глазами.

— Впечатляет? — гордо спросил Луиджи.

— Да уж, — призналась Меган. А про себя подумала, что он не подкупит ее и не заставит вернуться. — Не слишком большой дом для одного человека? — спросила Меган, а потом поспешно добавила: — Хотя, может, у тебя есть подруга.

Неожиданно Меган вспомнила Серену — помощницу Луиджи. Может, именно она скрашивает его одинокие вечера? Они работали вместе, и он всегда повторял, какая она красавица и умница. Эти похвалы и посеяли в душе женщины сомнения. Когда муж стал задерживаться, а потом и ночевать на работе, Меган не выдержала и ушла от Луиджи.

— Я ни с кем не встречаюсь, — сказал Луиджи. Это сообщение немного утешило Меган. — В настоящий момент, — ехидно добавил он и внимательно посмотрел в испуганные глаза Меган.

Она сделала вид, что ей безразлично, и направилась к дому. Вдруг дубовые двери распахнулись, и на пороге появился седой мужчина в темной униформе.

— Уильям, познакомься с моей женой Меган и дочерью Шарлоттой, — с улыбкой представил Луиджи своих гостей.

Пожилой мужчина вежливо поклонился.

— Меган, Шарлотта, очень приятно. — Обращаясь уже к Луиджи, слуга спросил: — Показать дамам их апартаменты?

— Нет, я сам это сделаю. А ты сообщи повару, что нам хотелось бы выпить кофе в гостиной.

Меган казалось, что она попала в сказку. Все поражало ее. Сколько же ему пришлось работать, чтобы купить шикарный особняк и крупную компанию? Она не понимала, зачем лишать себя всех радостей жизни. Чтобы заработать еще один миллион? Такой стиль жизни не нравился ей.

Она никогда не смогла бы жить в таком огромном доме и чувствовала себя как в музее. Здесь не хватало милых сердцу безделушек и фотографий. Все было чистым, холодным и каким-то безжизненным.