Рождественское обещание - страница 13

Ианта знала, что не сможет попросить его войти. Ее спальня так же мала, как и другие комнаты, и здесь определенно нет места для мужчины. Тем не менее, она не готова к тому, чтобы спуститься вниз и предстать перед своими детьми.

Фолк знал, что делать, и это не должно было удивлять ее. Из них троих Джеремия Фолк всегда знал что делать. Он открыл дверь шире, затем хитроумно вывел ее из комнаты и указал на ступени лестницы, куда уселся и сам.

Все еще стесняясь, но уже меньше, Ианта села рядом с ним. Она посмотрела вниз, где у основания лестницы стояли ее дети с широко раскрытыми от изумления глазами.

— Ты не должна слишком часто сидеть на лестнице, — прошептал он, едва двигая губами.

— Конечно, нет.

Фолк слегка подтолкнул ее локтем.

— У Дианы возник кулинарный вопрос.

Ианта наклонилась вперед над ступенькой и обнаружила, что слишком изумлена, чтобы произнести хоть слово, ведь он ухватился рукой за завязки ее передника. Она покраснела, но капитан не выпустил ее.

— Послушайте, капитан, — прошептала Ианта уголком рта.

— Привычка, Ианта. Капитан присматривает за всем и вся.

Больше она не протестовала.

— Да, моя дорогая? У тебя возник вопрос?

Диана пришла в себя быстрее, чем Ианта могла бы представить. Кажется, она даже пыталась не засмеяться.

— Мама, мне следует перевернуть жаркое или нет?

— Непременно. Джем, ты можешь начать накрывать на стол.

Она думала, что могут возникнуть возражения, учитывая, что ничего столь же интересного никогда прежде не происходило в их доме, но дети торопливо убежали, сдавшись без боя. Ианта снова села, а Джеремия выпустил ее передник.

Как, ради всего святого, Джем и Диана могли не заметить, что в нем самое красивое? спросила она себя, вспоминая свои расспросы в начале недели. Что ж, самое красивое после его широких плеч, которые совсем не изменились. Его волосы определенно поседели, но как могла Диана не обратить внимания на прекрасно очерченные губы капитана Фолка? Годы не смогли ничего поделать с этим. Она еще раз искоса поглядела на него и вынуждена была согласиться с Джемом. Капитан выглядел слегка жестким. Больше чем слегка. И на нем была потрепанная морская форма.

— Нет, я уже не тот, — заверил он ее. — По утрам мои суставы скрипят, как угольщик из Ньюкасла, и я едва помню, какого цвета были мои волосы.

— Темно-рыжие, — немедленно ответила Ианта.

— Они поседели после Трафальгара.

— Тебе тогда было только двадцать восемь, — с ужасом заметила она.

— Вини в этом Бонапарта, — ответил он, затем откинулся назад, положив одну руку на ступеньку. — Ианта, а ты совсем не изменилась.

— О, я изменилась, — возразила женщина, хотя эти слова и доставили ей удовольствие. Если Фолк предпочитает не замечать, что на ее фигуру повлияло рождение двух детей, то она тоже может не замечать этого. Внезапно Ианта пожалела, что не уложила волосы каким-то более изящным способом, чем просто узел на макушке. Она собиралась сделать что-то перед тем, как он приедет, но время ушло.

Его пристальный взгляд оставался таким же, но напомнил Ианте о том, что ей следует сменить тему. Может быть, ей нужно просто подняться. Нет, слишком приятно сидеть на ступеньках с капитаном Фолком. Однако она могла вспомнить о своих манерах.

— Миа, благодарю тебя за то, что ты помог моим детям. — Его старое прозвище выскользнуло само собой. — О, вероятно, мне не следует называть тебя…

— Миа подойдет, — ответил он. — Ианта, никто не называет меня по имени, не говоря уже о твоем прозвище.

Как печально, подумала она. Как печально. Затем покраснела и подумала: это было мое прозвище, не так ли? Я забыла об этом.

— Следует ли мне называть тебя миссис Мирс? Я не хочу, чтобы дети подумали, будто я — непутевый человек с манерами оборванца.

— Так было бы приличнее, — ответила она. — Нет. Зови меня Иантой. Это мое имя и… — Она замерла, пораженная чем-то. — Если подумать, то меня тоже никто не называет по имени. То «мама», то «мам», если Джем проголодался, или «маман», если Диана корчит из себя мисс из Бата.

Ианта знала, что у нее несдержанный язык и независимый ум. За годы, прошедшие с момента смерти Джима, они стали причиной колоссальных проблем с семьей Мирс. Ей пришлось спросить: