Рождественское перемирие - страница 4
- Когда ты в последний раз с ним говорил? - спросила она.
- Два месяца назад? Почти?
- Два месяца? - удивленно переспросила Нора. Она думала, Кингсли и Сорен постоянно общаются.
- Это было сразу после моего дня рождения, - ответил Кингсли. - Он был в клубе, чтобы встретиться с Симоной. Я кивнул ему, когда увидел, как они уходят в темницу. Вот и все. А ты?
- Три месяца. Он позвонил мне, сказал, что я ему нужна. Я бросила все, как и всегда, и поехала. Ночь была хорошей, пока не всплыло твое имя, - поделилась она.
- Moi?
- Toi, - подтвердила она.
- Теперь ты должна рассказать мне всю историю, раз я в ней участвую.
Нора потерла лоб.
- Он порол меня, и это было прекрасно. Он трахал меня, и это было прекрасно. Мы лежали в его постели, и это было прекрасно. Я сказала, что иногда, не часто, мне не хватает быть нижней. Сорен сказал, что удивлен тому, что я больше не позволяю тебе доминировать надо мной. На что последовал ответ, что теперь я твоя домина, и мы не часто меняемся. Он спросил, трахалась ли я с тобой.
- Что ты и делаешь, - поддакнул Кингсли.
- И он это знает, - добавила Нора. - Но я сказала, что это касается только твоей задницы и моего страпона. А он ответил что-то вроде: «Знаешь, Кингсли использует тебя только чтобы причинить мне боль».
- Не совсем верно, - не согласился Кингсли. - Я использую тебя для секса и боли. И для причинения ему боль.
- Мы все это знаем, - парировала Нора. - Но вместо того, чтобы сказать это, я сказала... кое-что не очень приятное.
- Что ты сказала...? - спросил Кингсли, его губы изогнулись в улыбке, хотя по его тону можно было сказать, что он готов ее отчитать.
- Я сказала: «По крайней мере, мне известно, как трахать Кингсли, чтобы потом он не лежал три дня в больнице после того, как я закончу с ним».
Кингсли моргнул, медленно, дважды.
- Знаю. – Она поморщилась. - Это было плохо.
- У тебя есть предсмертное желание? – задал риторический вопрос Кингсли. - Ты действительно сказала ему это?
- Ага, - подтвердила со вздохом сожаления. - И это правда. Я действительно знаю, как качественно оттрахать тебя в зад.
- Ты богиня содомии, но проблема не в этом, - пояснил Кингсли. - Ты швырнула мое прошлое ему в лицо. Это моя работа.
- Он меня разозлил, - защищалась Нора, и раздраженно подняла руки. - Во-первых, не его дело, чем мы занимаемся наедине. Во-вторых, не его дело, почему я доминирую над тобой, а ты мне позволяешь это. И в-третьих...
- Да...?
- Он меня разозлил! - застонала Нора и положила голову на мягкий подлокотник. - А после, я просто... убежала. Это был последний раз, когда мы говорили тире ругались. - Она извиняюще улыбнулась. - Прости. Мне не стоило упоминать твое прошлое. Это касается только тебя и его, а не меня.
Нора все еще сожалела об этой ссоре и финальном аргументе. Это был удар ниже пояса, особенно потому, что первый раз Кингсли с Сореном - был самым ценным воспоминанием, а не тем, что она могла использовать как оружие. Если уж не ради Сорена, то ради Кингсли.
- Очень мило, что ты меня защищаешь, - заметил Кингсли. Он наклонился и поцеловал ее в лоб. - И еще приятнее, что ты выбираешь меня вместо него.
- Ох, но это не так. - Она пригрозила ему пальцем. - Я выбираю себя, а не его.
- Ты все еще сожалеешь об этом? - поинтересовался Кингсли.
- Иногда. Время от времени. Кроме...
- Когда?
- Когда я порю тебя, - ответила она и подарила ему свою дьявол-может-идти-нафиг улыбку, ту, из-за которой у сабов по всему миру стоит, как камень.
- Тогда хорошо, что я здесь. И хорошо, что ты здесь. Мы можем притвориться, что не желали оказаться сегодня с ним.
- Я не желала, - ответила она. Он изогнул бровь. Девушка была отличной лгуньей, но Кингсли прекрасно видел ее ложь. Нора взяла стопку рождественских открыток со столика. Стопка была не очень толстой. Открытка из банка. Открытка из офиса ее врача. Изысканная Joyeux Noël от Джульетт, которую Кингсли, скорее всего, подписал под давлением. И еще одна открытка.
Она протянула ее Кингсли.
- Что это? - спросил он.
- А на что похоже?
- Скучная рождественская открытка с изображением церкви, - ответил он. - Что это?