Рождество хищницы - страница 25

Подняв взгляд, Женевьева заметила, что Дрю внимательно за ней наблюдал.

– Готова? – тихо спросил он, обнимая ее за плечи. Он был все еще одет в темные брюки и белую рубашку, в которых щеголял на официальном ужине в «Сосновом раю». Впрочем, Дрю успел сбросить с себя пиджак и галстук. Две верхние пуговицы его рубашки оказались расстегнуты, открывая соблазнительный вид на крепкую грудь.

– Хм, да. Начинай, – сцепив пальцы на коленях, Женевьева постаралась взять себя в руки.

– С удовольствием, – голос Дрю стал низким и соблазнительным, а из пронзительных голубых глаз исчезло все веселье. Наклонившись, он сильнее стиснул Женевьеву в своих объятиях. – Расслабься, Женевьева, я не кусаюсь.

– Знаю. Прости, – на самом деле она была напряжена не потому, что боялась его прикосновений, а потому что сгорала от нетерпения.

«Не может быть, чтобы я настолько сильно желала этого!»

И все же так оно и было.

– Выдохни, – приказал Дрю. – Я буду дышать с тобой.

Женевьева последовала его указанию, стараясь игнорировать то, как от его низкого повелительного тона, между ее бедер растеклись жар и влага. Когда Дрю приподнял подбородок Женевьевы, она закрыла глаза и разомкнула губы, приготовившись принять все, что он хотел ей подарить.

С губ Дрю сорвалось теплый порыв воздуха, и Женевьева почувствовала аромат шоколадного мусса, который он выбрал на десерт. Она глубоко вдохнула, а затем выдохнула, задаваясь вопросом, уловил ли Дрю запах малинового сорбета, съеденного во время ужина.

Видимо ему понравилось ее дыхание, так как после очередного вздоха он не просто выдохнул вновь, а с нетерпением прижался к ее устам. Женевьева почувствовала нежное поглаживание языка, каждое движение которого было переполнено страстным желанием.

«Не стоит отвечать ему», – подумала Женевьева и вернула ласку.

Дрю тихо застонал и еще крепче сжал ее в объятиях, совершенно забыв о дыхательных упражнениях. Они были поглощены друг другом точно так же, как и с утра, только в этот раз рядом не было никакого постороннего псевдо-терапевта, который бы мог их прервать.

Женевьеве казалось, будто биение ее сердца отдавалось в каждой клеточке тела, и из-за этого у нее просто перехватило дыхание. Соски болезненно напряглись, а киска намокла и набухла от возбуждения.

Да что с ней не так, если она реагирует подобным образом? Неужели она настолько изголодалась по сексу? Или в ней говорило гораздо более глубокое влечение к Дрю, чем она когда-либо позволяла себе признать?

Если она не перестанет действовать так неосмотрительно, то они в итоге зайдут очень далеко. Слишком далеко.

Несмотря на то, что Женевьева совсем не хотела так поступать, она все же отстранилась от Дрю.

– Прости… – прошептала она, тяжело дыша, встречаясь с его потяжелевшим взглядом, и прижала руку к бешено колотящемуся сердцу.

– И ты меня. Я немного... увлекся, – ухмыльнулся Дрю, при этом, совершенно не выглядя раскаявшимся. – Мы должны постараться и разыграть для Филлипса сценку, не так ли?

– Верно, ты абсолютно прав, – пробормотала она, поспешно кивая. Женевьева заметила, что большая часть розовой с шоколадным вкусом помады, которую она нанесла прямо перед ужином, теперь красовалась на его лице и губах. Потянувшись к Дрю, она хотела вытереть помаду, но удивилась, когда он поймал ее руку и нежно поцеловал ладонь.

– Тогда я солгал тебе, – прошептал он, на этот раз в его голосе не звучало никаких дразнящих ноток. – Все разговоры о том, что я целовал тебя только для того, чтобы устроить шоу для шарлатана, который завтра собирается критиковать наше выступление, были враньем, – Дрю обхватил ее щеки и посмотрел в глаза. – Я целовал тебя, потому что ничего не мог с собой поделать, Джен. Я поцеловал тебя, потому что хотел.

– Ох... – Женевьева не знала, что на это ответить. Она тоже хотела целовать его, но очень боялась это признать. Ведь это означало бы, что она готова к большему... гораздо большему. – Спасибо, – наконец выдавила она. – Но, Дрю, мы не должны это обсуждать. Мы не можем позволить себе... увлечься.

Дрю опустил руку, но продолжил смотреть ей в глаза.