Рождество у Шерлока Холмса - страница 32
— Джон! Ты же англичанин! Что тебя ждет в Испании!
Никита вздохнул.
— Никакой он не англичанин, Карл. Сам не видишь, что ли? Про Англию знает понаслышке. Города путает. И детей у него то двое, то трое.
Джон со смешком изобразил поклон.
— Педро Хосе Гарсиа Гонсалес, к вашим услугам. Три года я с вами плавал, пора и возвращаться. Представляю, как будет рад герцог! Не только отчет о путешествии англичан, но еще и сундуки с золотом!
Он вынул из-за пазухи сложенные листы, потряс ими в воздухе. Уже перекидывая ногу через борт, лже-Джон направил пистолет на Никиту.
— А ты здесь самый умный, московит. Стоит тебя убить.
В этот момент Томми прыгнул. Не напролом, а в сторону. Потом большим скачком, на рулевого. Тот выставил вперед свободную руку. Юнга вцепился в нее, как мастиф. Джон зло ударил его о борт, но Томми не отпускал. Джон поднял руку с пистолетом, замахнулся рукоятью.
Бросившись вперед, Никита перехватил руку убийцы. Вывернул, сжал пальцы. Джон взревел как кит, сбросил Томми. Добавил ему ногой под ребра. Ткнул в глаза Никите. Пришлось ослабить хватку на руке с пистолетом.
К дерущимся уже бежали Боб и Алан. Убийца повернулся и выстрелил. Никита повис на его руке. Пуля звонко стукнула о медное кольцо на мачте. Джон ударил Никиту в ухо, тот упал.
Никита подтянул ноги к груди и резко выпрямил, ударив противника в грудь. Силы хватило бы переломить толстое бревно. Джон подлетел в воздух, перевалился через борт и с плеском упал в воду.
Карл подбежал, перегнулся через борт.
— Карта! Карта-то у него!
Он опять проклинал и бранился. Никита просто лежал на палубе, тяжело дыша. Собравшись с силами, сел. Жить можно. Голова болит, но руки-ноги целы. Подбежал Томми, стал вытирать ему лицо мокрой тряпкой. На темном лбу юнги краснела ссадина.
— Ну что, Карл. Снимаешь с парня подозрения?
Карл выругался особенно изощренно.
— Мы в дрейфе в испанских водах! Рук в команде не хватит! Карты клада у нас нет! Что ты смеешься, дикарь северный?
Никита улыбался, сидя на палубе. Все будет хорошо. Еды и воды хватит, ртов-то меньше. С парусами как-нибудь справимся. В худшем случае пересядем в шлюпку, на веслах доберемся до адмирала Дрейка.
Он облокотился о бочку, прикрыл глаза. Сжал руку Томми, почувствовал ответное пожатие.
— Вот так вот, брат Томми. Хорошо, что я бороду сбрил. В драке не ухватишь. Эх, доберемся до земли, получим жалованье. Выкуплю тебя с корабля. Ты же не раб, а матрос. Поедем с тобой ко мне на родину.
Наверное, он говорил по-русски. Какая разница?
— Правит там царь. Раньше злым был, а теперь просто Грозный. Поклонюсь ему, расскажу про сокровища из далеких земель. Глядишь, даст отчаянных молодцов на дальнюю экспедицию. А не даст — такие храбрецы, как мы с тобой, на Руси всегда нужны. Поедем с тобой в Сибирь, Томка. Поедем, брат?
Анна Тищенко.
Проклятая кукла
Инсбрук готовился к Рождеству. До нового, 1929 года считанные дни! Старинные улочки перетянули гирляндами, горевшими теплым золотом, отчего казалось, что идешь под небом, украшенным топазами звезд. Двери домов украсили рождественскими венками, омелой и остролистом. Рестораны источали сладкие ароматы глинтвейна и кофе с корицей. Дверь одного из таких кафе мелодично звякнула колокольчиками, пропуская внутрь высокого, статного мужчину. Явно приезжий — элегантное, но слишком легкое для ледяного австрийского декабря пальто, в руках портплед, а лицо… Лицо Бенджамина Солта заслуживало особого внимания. Видимо, Создателя, когда он начал лепить это лицо, отвлекли в самом начале, и он, грубо обозначив черты, в будущем обещавшие стать совершенными, так и не кончил.
— Доброе утро, вы будете один? — простонала официантка, чей вчерашний вечер не задался. Любимое вечернее платье оказалось мало и к тому же ее бросил жених, так что ранний посетитель нисколько не добавлял красок морозному декабрьскому утру.
‒ Нет, меня ожидают, — ответил Бен и улыбнулся. И от этого лицо, которое скульптор не решился бы подарить горгулье Нотр-Дам, совершенно преобразилось. — Отто!
Полноватый, светловолосый мужчина за столиком поднял взгляд и его добродушное лицо озарилось улыбкой.