Рождество в Центральном парке - страница 2
– Вы переезжаете в другой кабинет?
– Нет. – Он выпрямился и упёр руки в бока. Даже пышные белые бакенбарды не могли скрыть хмурое выражение его лица. – Меня уволили.
– Уволили? – Он же всю жизнь здесь работал.
– Да, уволили. Выставили. Выперли. Указали на дверь.
– Я знаю, что означает это слово. Но с какой стати?
Он посмотрел на неё как на сумасшедшую.
– Разве вы не видели вчерашние газеты? Ни одной?
– Нет. Я писала колонку. – Она показала папку, где лежала статья в пять сотен слов. – Вот она.
– Оставьте, я передам её другому редактору. Наверное, Ризу. Я уже не в штате.
– Что? – Она моргнула и вытаращила на него глаза. Уже не в штате? Пайк был её проводником в "Вестнике". Она не имела дел ни с кем, кроме него. Кто вообще этот Риз?
Вместо ответа Пайк взял экземпляр "Нью-Йорк Уорлд" и бросил на стол.
"ВЕСТНИК" БЕРЁТ ВЗЯТКИ ЗА РАЗОБЛАЧИТЕЛЬНЫЕ СТАТЬИ ОБ ОТКЛЮЧЕНИИ ЭЛЕКТРИЧЕСТВА
РЕДАКТОР ПОЛУЧАЕТ ДЕНЬГИ ОТ КОМПАНИЙ ПО ЭЛЕКТРОСНАБЖЕНИЮ ЗА ОБВИНЕНИЯ В СТОРОНУ РАБОЧИХ
– О, нет. – Она посмотрела на Пайка. – Вы... вы же в этом не замешаны, правда?
– Нет, это всё Фрэнк Макгенри. Но Хавермейер выгнал меня за компанию. Мои сотрудники – моя ответственность.
О Дюке Хавермейере Третьем, президенте "Хавермейер Паблишинг" и издателе "Вестника", ходили слухи как о безжалостном и беспощадном человеке. Его прадед сколотил состояние на медных рудниках Монтаны, а после переехал в Нью-Йорк и приобрёл переживающую не лучшие времена газетёнку. На сегодняшний день издательская корпорация Хавермейер владела десятью газетами по всей стране, и в каждой печаталась колонка миссис Уокер.
Если не брать в расчёт репутацию Хавермейера, увольнение Пайка вряд ли могло показаться справедливым.
– Это же... абсурд.
– Хавермейер никогда не меняет своих решений. – Пайк продолжал бросать вещи в небольшой чемоданчик на полу. – И он здесь главный. Его желание – закон.
– Вы - замечательный редактор. Мне очень жаль, что вы уходите.
Он вздохнул.
– Мне тоже. Я проработал в газете сорок два года. Сделал карьеру под началом Хавермейера Второго.
– Что будете делать? Устроитесь работать в другую газету?
– Вряд ли. Я слишком стар. Думаю, буду больше времени проводить с внуками.
С внуками? Роуз была всегда так сосредоточена на работе, что никогда не интересовалась его личной жизнью.
"Какой же из тебя журналист, Роуз?"
– Пока не забыл, – проговорил Пайк. – Хавермейер хочет с вами познакомиться. Я сказал ему, что утром вы принесёте свою колонку. Поднимитесь на верхний этаж, его секретарь вас проведёт.
У Роуз скрутило живот, как в тот раз, когда она замахнулась сама приготовить лимонный пирог по рецепту миссис Уокер и забыла положить сахар. С какой стати Хавермейеру вздумалось с ней знакомиться? Может, уволит и её за компанию?
О, боже. Ей нужна эта работа. У Роуз не было особых сбережений, а последнее, чем она хотела заниматься – пойти в прислуги, как её мать. Роуз знала не понаслышке, какой вред может причинить здоровью женщины тяжёлый труд. Она хотела себе другой жизни, в которой не придётся стирать пальцы в кровь. Такой, которая позволит матери уйти с работы, пока та не свела её в могилу.
Кроме того, Роуз любила свою работу. Ей писали со всей страны, чтобы спросить совет.
"Нет, он тебя не уволит. Ты же миссис Уокер".
Зачем ему увольнять своего самого популярного автора колонки?
Она вспомнила, как впервые увидела Дюка Хавермейера Третьего. В тот день высокий, эффектный мужчина в деловом костюме пронёсся мимо неё возле лифтов. Лифтёр обратился к нему как к мистеру Хавермейеру, и Роуз беззастенчиво на него уставилась, желая лучше рассмотреть знаменитого магната.
Почему-то её даже не удивила его красивая внешность. Плечи у Хавермейера были широкими, ноги длинными, над воротником вились тёмные волосы, а высокие, чётко очерченные скулы говорили о высоком происхождении их владельца. Роуз быстро его раскусила. Надменный и привлекательный персонаж, который оправдывал свою репутацию холодного и расчётливого отпрыска промышленной отрасли.
А потом Роуз заметила шрам над его левой бровью, который её заинтриговал. Он делал Хавермейера неидеальным, но оттого более интересным. Именитый издатель выглядел как пират в костюме, готовый проткнуть саблей любого, кто встанет у него на пути.