Розовая ксандрейка и драдедамовый платок: Костюм - вещь и образ в русской литературе XIX в. - страница 27

Первый эпизод — «девушке, лет пятнадцати, одетой как барышня, в кринолине, в мантильке, в перчатках и соломенной шляпке, с огненного цвета пером: все это было старое и истасканное» (Ч 2. Гл. 6).

Второй эпизод из седьмой главы этой же части романа (сцена смерти Мармеладова) включает описание костюма Сони — «забыв и о своем перекупленном из четвертых рук, шелковом, неприличном здесь, цветном платье с длиннейшим и смешным хвостом, и необъятном кринолине, загородившем всю дверь, и о светлых ботинках, и об омбрельке, и о смешной соломенной шляпке с ярким огненного цвета пером».

Нелепость старого и истасканного наряда уличной певицы усилена при описании костюма Сони — кринолин становится необъятным, соломенная шляпка — смешной и украшена не просто огненным, а ярко-огненным пером.

Костюм как бы объединяет многие женские судьбы, обобщает образы женщин, обреченных самой жизнью.

Уже писатели XIX в. видели в драдедамовом платке некий символ. А. И. Эртель ввел его в свой роман «Гарденины, их дворня, приверженцы и враги», написанный в 1889 г.

Одна из героинь этого романа читает случайно попавшую ей в руки книжку: «Книга оказалась старая — „Русский вестник“ за 1866 год, — и в ней та глава известного романа, где герой встречается в погребке с пропойцей-чиновником, слушает его потрясающий рассказ» (Ч. 1. Гл. 1).

Затем Зое (героине Эртеля) снится страшный сон: «И увидала на себе оборванное платье — грязный шлейф, помятые цветы, увидела свои голые плечи… Ей стало ужасно стыдно. „Соня, — прошептала она. — Закрой мне плечи, мне стыдно“. Соня накрыла ее стареньким, изорванным, но необыкновенно мягким и теплым платком» (Ч. 1. Гл. 1). Роль костюма в «Преступлении и наказании», а также и в других произведениях Ф. М. Достоевского, его дневниковые записи, в которых отмечено отношение к современной писателю одежде, позволяют думать, что и драдедамовый платок был формой выражения скрытых значений. Во всех кульминационных эпизодах романа — первый выход Сони на улицу, смерть Мармеладова, сцены на каторге, куда Соня следует за Раскольниковым, — драдедамовый платок вырастает до символа трагической судьбы Мармеладовых. Современники писателя чутко улавливали авторскую интонацию, в наши дни нужны пояснения, иначе какие-то оттенки теряются.

«— Ай! — вскрикнула опять девица и заметалась во все стороны… видит, идет мимо ее молоденькая девушка в манто из drap-royal с блестящими цветами, в дымковой роскошной шляпке, обшитой рюшем из шелкового тюля.

— Ах, если б я была на ее месте! — подумала она. Смотрит… Ух!.. точно как будто перелились все ее чувства из сарафана в манто из drap-royal и на душе стало легко».

Вельтман А. Ф. Сердце и думка, 1838. Ч. II. Гл. II.

Драп — плотное тяжелое двойное сукно как из чистошерстяной пряжи, так и с утком из хлопчатобумажных нитей. Тяжелые сукна из двойной основы и утка использовались только для изготовления верхней мужской и женской одежды. Так же, как и другие сорта сукна, драп подвергался ворсованию (см. сукно). Кроме драп-royal (см. royal) существовали и другие сорта драпа: drap d’or, drap d ’argent, drap de Sedan и др.

Название заимствовано из французского языка (drap — сукно). Но в русском языке драп означал тяжелые двойные сукна, а более легкие ткани (см. сукно) называли русским словом сукно, известным со средневековья.

«А придешь, увидишь эти большие унылые комнаты, эти пестрые штофные мебели, этого приветливого и бездушного старика в шелковой „дульетке“ нараспашку, в белом жабо и белом галстухе, с манжетками на пальцах, с „супсоном“ пудры (так выражался его камердинер) на зачесанных назад волосах, захватит тебе дыхание душный запах амбры, и сердце так и упадет».

Тургенев И. С. Несчастная, 1868. Гл. XVII.

Дульетка, дульет — просторная домашняя распашная одежда на вате, крытая, как правило, шелком, так как была деталью дворянского быта, ориентированного на европейские образцы.

Героиня повести И. С. Тургенева Сусанна описывает своего отца — европейца по привычкам и полную противоположность своего брата, увлеченного показной приверженностью русской старине.