Розы и оливы - страница 6

- А документы у тебя на дерево есть, сказитель?

- Что значит, документы? - не понял Оскар.

- Если оно общее, надо же общественную собственность хоть в какой-то реестр внести, урожай отметить. А то как с домом Эльзы выйдет. Тебе её дети наследство доверили продать, а ты небось половину в карман себе намерил, а про аренду вообще забыл им рассказать, - подначивал Лу.

Оскар посмотрел на него пристально и зло, словно на врага, и ответил:

- Будет тебе документ. Идём, ребята.

Они уехали, а Лу тяжело опустился на скамейку - после вчерашнего он еле ходил, и задумался. Олива по праву принадлежала ему, и урожай каждый год Лу собирал сам. Но сейчас не было ни сил, ни времени, чтобы успеть обобрать до того, как вернётся Оскар.

- Почему он хочет забрать себе всё? - Роза опять подкралась незаметно.

- Потому что хочет мне досадить и выслужиться перед судьёй, - ответил Лу.

- Это неправильно.

- А что делать? В жизни вообще много неприятностей, все не избежать. Оскара я с детства знаю, очень он не любит, если не по его выходит, прямо изводится весь. Да и жадноват. Конечно, хочется ему нос утереть, хотя бы часть оливок собрать. Но мне даже сидеть тяжело - не справлюсь.

- Хочешь, помогу собрать? - серьёзно спросила Роза.

- Спасибо тебе. Собери тогда сколько сможешь, - не стал отказываться Лу и поднялся, опираясь на забор. - Пойду полежу. Сетка и корзины за домом.

Казалось, он только прилёг и закрыл глаза, как раздался автомобильный гудок. Лу застонал, но поднялся и вышел на крыльцо. Сигналил Оскар. Он стоял у пикапа, сунув руку в открытое окно кабины. Сыновья сидели внутри.

- Чего тебе?! - крикнул Лу.

Оскар наконец угомонился.

- Ты как это устроил? - спросил он. В голосе слышались злость и растерянность.

- Что?

- Как собрать успел? Нас всего полчаса не было.

Лу посмотрел на оливу. Вышел за калитку и в упор уставился на ветки. Ладно бы, если оливок просто стало меньше, но их вовсе не оказалось среди листьев.

- Так ведь ты последние сожрал, - невозмутимо сказал Лу. - Смотри, как живот вздулся. А ведь обжорство - смертный грех. Грешишь много. Сходил бы в церковь, покаялся.

Несмотря на загар, лицо Оскара пошло пятнами, но он сдержался.

- Лучано, если расскажешь, как ты это провернул, я забуду про оливу.

Лу в сомнении смерил Оскара взглядом с головы до ног и обратно.

- Побожись. И помни, клятвопреступление есть ложь, а ложь - это грех.

- Лу! Достал со своими грехами! - Оскар разозлился не на шутку.

- Ладно-ладно, не ори, - сжалился Лу. - Скажу. Роза помогла.

- Что?! Лу, ты издеваешься или в маразм впал?!

- В смысле?

- Розу лет сорок, как похоронили.

- Ну, Оскар, ты совсем дурной. Я про дочку судьи говорю, Розу. Девчонка хоть маленькая, но ловкая.

- Зря ты так, Лу, - Оскар сложил руки на груди. Он весь дрожал от гнева, но старался говорить спокойно. - Мог бы и честно сказать.

- Не хочешь - не верь.

Лу отправился к себе, а Оскар крикнул:

- Девку, что с судьёй приехала, Мартой зовут, и этой кобыле лет пятнадцать!

Лу на миг замер, но не обернулся и повернул за дом. Там стояли корзины, полные оливок, а рядом сидела Роза и перебирала плоды, пропуская их сквозь пальцы. Лу опустился возле неё на корточки.

- Ты кто? - спросил он. - Дочка судьи?

- Нет.

- Тебя Розой зовут?

Она подумала и ответила:

- Теперь да.

- А раньше?

- А раньше нет.

Больше Лу ничего спросить не успел. Раздался рёв бензопилы, к которому тут же добавился звук распиливаемой древесины. Роза закричала тонко и жалобно, словно от ужаса. Лу вскочил (и откуда только силы взялись?) и побежал к оливе. Вылетел за калитку, чтобы увидеть, как дерево наклоняется и, ломая ветки, падает вдоль дороги. Оскар срезал его возле самых корней. Толстяк выключил пилу и торжествующе сказал:

- Нет урожая - нет дерева. Не нужны нам в деревне...

Лу врезал ему по скуле. Оскар пошатнулся, но устоял и тут же ответил свободной рукой. Пусть замах был нелеп и попал скорее случайно, но рука у Оскара тяжёлая - сбил с ног. Да и много ли надо старику? Лу упал неудачно, стукнулся головой и подняться уже не сумел. Его словно паралич сковал. А Оскар суетился вокруг - чуть ли не подпрыгивал, показывал на Лу пальцем и кричал сыновьям: