RS-9.Элоиза и Себастьяно, или Тёмные стороны - страница 4

— И какие соображения у ваших коллег по несчастью?

— Никаких. Они, подобно мне, не умеют искать шантажистов.

— Завтра попросите их переслать вам письма.

— Будете сравнивать?

— Конечно. И скажите им — если хоть что-то новое появится, пусть сразу же извещают вас. Далее. Что будет, если случится самое худшее и эти фотографии опубликуют-таки?

— Мари замужем, у неё трое детей. Она подозревает, что её может бросить муж. Или не бросить, но начать упрекать. И детям подобный скандал вокруг их матери тоже ни к чему. Николя тоже женат и с ребёнком, и в браке не всё идеально, как я понимаю. Может стать ещё хуже. Адриенна… тут сложно. Она сейчас зарабатывает деньги дизайном интерьеров. Может потерять клиентов, а может — наоборот, получить дополнительную рекламу на волне ажиотажа.

— А ваша сестра и вы?

— Скоро выборы, и дядя рассчитывает на должность в правительстве. Не думаю, что подобный скандал вокруг его дочери пойдёт ему на пользу. А я… я ношу ту же самую фамилию. Так что не только его дочь, но и племянница. А вы уже всё узнали, и дальше — как будет, так и будет, — она подняла голову и смотрела прямо на него, но всё ещё не могла уловить в нём ни единой мысли.

— То есть? Что именно будет?

— Я же предупреждала, что вам может не понравиться.

— То, что когда-то давно, кстати, сколько лет назад?

— Почти двенадцать.

— Так вот, двенадцать лет назад вы с кем-то там встречались и фотографировались за этим делом? Удивительно, конечно, прямо сказать, я от вас не ожидал. Я всегда говорю себе, что от вас можно ждать всего, чего угодно, но вы снова меня удивили. Я грешным делом подумал, что вы кого-то убили по молодости вашими тайными методами, и это вышло наружу, и нужно спасать вас не то от тюрьмы, не то от чьей-нибудь мести. Но всё оказалось проще, хотя бы никакого криминала, и то хорошо. Завтра с утра поговорим с некоторыми специалистами, посмотрим, что можно выжать из вашего письма.

— То есть, вы берётесь найти этого человека?

— А как иначе? Конечно, берусь. Вариантов нет.

— Просите у меня, что хотите. Может быть, есть что-то такое, что я могу сделать для вас? — она чувствовала, что нельзя просто так сказать «спасибо» и уйти.

— С ума сошли? Переутомились? — он смотрел на неё как на неразумную. — Вообще это моя обязанность — решать такие вот проблемы наших сотрудников. Не забыли? Если бы ко мне пришла госпожа Полетти или, скажем, господин Сарто, и рассказали эту историю — мне бы точно так же пришлось с ней разбираться. Ну а раз это случилось с вами… пожалуй, самое яркое желание — увидеть того человека, которому вы доверили хранить эти материалы, и который их где-то потерял, или кому-то показал, или ещё как-то глупо поступил. Я уверен, что без него не обошлось. Скажите, двенадцать или сколько там лет назад он был умнее?

— Мы познакомились семнадцать лет назад. Я была ещё студенткой, хоть и второй раз, а он — уже преподавателем, хоть и не особо опытным. Я даже толком и влюблена в него не была — так, влечение тела. Ну да, мы встречались, но возможные темы для разговора были исчерпаны в первые полгода. То, чем хотела заниматься я, ему не было интересно, мне тоже зевать хотелось от его статей и теорий. Машины у него не было. На лыжах он не катался. Фильмы нам нравились разные. Художественных книг он не читал, только по своей теме. Но в плане секса он знал и умел намного больше меня, и я этим пользовалась. Пока не наскучило. Он утверждает, что и представить не может, кто нам всем пакостит. По телефону я не услышала лжи в его голосе.

— Ладно, разберёмся. Это всё или есть что-то ещё?

— По этому делу? Ничего.

— А другое дело?

— Не знаю о таком.

— Вот и отлично. Сердце моё, мы всех победим. Не знаю пока, как, не знаю, когда, но знаю, что непременно. Вам ясно? Вы верите?

— Вы же знаете, вам очень сложно не поверить. Правда, я не знаю другого человека, компетентности которого я бы с той же лёгкостью доверилась.

— Мне приятно, — кивнул он. — И я рад помочь вам. Именно вам. Не вздумайте сейчас уходить, ясно? Будете ещё до утра всякую ерунду думать, нечего!

Он обнял её и принялся гладить по голове, вытаскивая из узла волос шпильки.