Руда. Возвращение. Скрижали о Четырех - страница 17

За дверью закипала тихая, но яростная ссора. Доблестный инь-чианин достал терпеливого Истерро, смирение монаха испарилось, и тот принялся ругаться в ответ, приплетая суровый мат мертвых наречий. Викарда такой поворот лишь порадовал.

Эрей неторопливо встал и осмотрелся в поисках одежды. Нет, на нем по-прежнему была рубаха, в меру грязная, штаны из заляпанной чем-то кожи, сапоги валялись рядом, все в царапинах от скребка… А вот плащ – пропал! На изящном стульчике лежала аккуратно свернутая мантия, а плащ унесли светлые сволочи – не иначе, вырвало кого-то с непривычки, запачкали да сдали прачкам, грех застирывать. Твари, прости, Княже, язык срамной!

Эрей потянул к себе мантию и тотчас взял все слова обратно. Извинился мысленно перед монахами. Под шелком обнаружились поясной мешочек с камнями и серебряная фляга с чеканными рунами, в сохранности, и печати не сорваны, ай, молодцы, не тронули, не рискнули! Осторожно, борясь с предательской дрожью, маг свинтил крышечку, с наслаждением вдохнул пошедший аромат и скупо, выверенным жестом приложил горлышко к разбитым губам. Маленький алчный глоток, и драгоценные капли скатились по воспаленному горлу, упали в желудок и оттуда, нарастающим блаженным звоном, жахнули по жилам, в голову, в руки. Оглохший, ослепший маг на ощупь закрутил крышку, привесил бесценную флягу к поясу и прислушался к гулу, заполнившему организм. Когда под чернеными ногтями знакомо засвербело, заискрилось, вздохнул с облегчением и благодарностью. Низкий поклон вам, мастер Жатто, великий маг и знаток металлов, снова задолжал вам Эрей, недостойный ученик, советник Императора, а сумеет ли расплатиться – кто знает!

Натянув мантию и оправив косу, маг шагнул в проем, к свету и брани, не скрывая довольной улыбки, и замер, открыто любуясь картиной.

Инь-чианин навис над невзрачным Истерро, сжимая пудовые кулачищи. Уже в шестнадцать Викард выделялся среди своих сверстников; в тридцать с лишним он внушал суеверный ужас. Огромный двуручный меч лежал поперек стола, прочие были великану малы, как кинжалы, да и двуручник, как подозревал Эрей, варвар мог прицепить на пояс.

– Побратим, – окликнул маг инь-чианина. – Ты бы немного остыл, эта келья для тебя тесновата.

– Он что-то брякнул про мою сестру! – прорычал Викард, заведясь не на шутку. – Эта белая сволота помянула всуе мою сестру!

– Я помянул всех твоих родичей до седьмого колена, всех братьев и сестер, племянников и племянниц, – с достоинством возразил бледный, как простыня, Истерро. Монаха заметно тошнило, было ему муторно и неуютно, будто с похмелья, клонило то ли в сон, то ли в обморок… Не до варвара ему было, не до защиты.

– Побратим! – повелительно крикнул Эрей. – Оставь пресветлого брата в покое! И подай мне чистую чашку.

Викард для острастки повращал глазами, постучал кулаком о кулак, потом хмыкнул, уже без намека на гнев, и пошел мыть посуду в бочке. Одно дело – запугивать до икоты, и совсем другое – позориться дракой.

– Вам лучше лечь, – предложил Эрей.

– Наверное, – устало согласился Истерро.

– Что это вы сотворили на площади? Двойной Щит – легенда.

– Я же говорил, – улыбнулся монах, – я узнал много нового. Запретного, но интересного. Я, правда, не ждал практических занятий.

– Мощно получилось, но формула требует доработки. Заклятье не должно высасывать досуха, достаточно одного рывка. А вот и чашка, спасибо, Берсерк.

– Берсерк? – вскинул брови Истерро, наблюдая, как маг открывает фляжку.

– Вы не видели, как он дерется? Это вам повезло, – Эрей тщательно отсчитал десять капель. – Впрочем, прозвище дал не я, а те немногие темные, что уцелели после беседы.

– Так он что, тот поганец, кто извел всю реликтовую нечисть Ю-Чиня? Да на кол его, паршивца!

– Ой-ой-ой! – издевательски протянул Викард. – Совсем запугал, Белый Бабник, просто не продохнуть от ужаса.

– Кто?! – злобно каркнул Истерро, а Эрей с любопытством оторвался от чашки. – Как ты сказал, мурло инь-чианьское?

Тут и пришел бы монаху конец, но Эрей счел за благо вмешаться. Оттерев побратима к спальне, кратким жестом он осадил готового к сваре светлого и покачал головой: