Рухнувший мир - страница 28

Тори все еще спит в серых рассветных сумерках. Я зашел в комнату глянуть на нее, когда встал налить воды. Время и на ней оставило свой отпечаток, пусть и не слишком заметный. Она не так стара, как Жюстин, которую Рэй иногда встречает в Двенадцатом городе, но видно, что и не подросток. Кожа не такая упругая. Местами мягкая, слегка обвисшая. Над бровью шрам, оставшийся после аварии. На животе тоже шрам — оцарапалась о кораллы во Флориде. Кораллы в воде смотрятся очень красиво, а вот на свету (или на воздухе?) вся красота пропадает. И еще, как Тори выяснила в девятилетнем возрасте, они очень острые. (Я теперь учебник по естествознанию пишу? Простите.)

Забавно. Ни Тори, ни мне, ни вам гранатой времени не поможешь. Время не течет вспять. Если, конечно, поблизости не найдется космического корабля, чтобы зашвырнуть вас в черную дыру… Если придерживаться реального положения дел, то можно смело утверждать, что время течет в одном направлении — вперед, и из него не вырваться. Мы в нем завязли. И я, и спящая Тори, и Мозголом, прилипший на ночь к компьютеру и меняющий аватары, как будто никак не поймет, кто он такой или кем хочет быть. Как Диетчик, Вентер и Клокворк. Мы уязвимы. Вот я дышу и, полагаю, вы тоже дышите. Может, шевелите губами, бормоча себе под нос то, что я сейчас отстукиваю пальцами на клавиатуре. Так что мы с вами сейчас одни вместе. Уязвимые и увлекаемые временем вперед. Не хочу показаться чокнутым, но, думаю, вы понимаете, о чем я.

Короче: если для того, чтобы в конце уровня победить Дуроса, придется воспользоваться гранатой времени — пользуйся. Она отбросит Рэя назад к тому моменту, когда еще можно все исправить; не упусти возможность и прибей наконец этого урода Дуроса со второй попытки. На весь «Рухнувший мир» есть только три гранаты времени, а значит, три больших шанса. Поэтому не расходуй их по пустякам, впереди много опасностей.

Следующий уровень начинается совсем в другом месте, и Земля осталась далеко позади. Поднимаешь глаза — над тобой черное небо и незнакомые созвездия. Непонятно, куда тебя занесло: на Венеру, на Марс или какую-то неизвестную планету за много световых лет от Земли. Несомненно одно: у планеты имеются две ярко сияющие луны.

Сделав шаг, ты взлетаешь к высокому потолку (сила тяжести меньше?) Базы (или Посадочной станции). Чтобы остановиться, хватайся за узкую металлическую лестницу (на стене возле топливных баков). Пока не ушел в отрыв окончательно (ха-ха), пробираешься к раздвижным дверям, ведущим из центрального ангара наружу. Оттуда открывается вид на приземлившиеся космические корабли и суетящихся вокруг механиков. По другую сторону ряд одинаковых дверей — выделяется только одна, со знаком радиации. Туда-то тебе и надо.

Иди по коридору до конца. Навстречу будет попадаться куча занятого народа, при этом многие будут смотреть удивленно. Такое чувство, что в колонию редко забрасывает новичков… Не обращай внимания, иди куда идешь. В конце коридора надо забрать бейджик с именем, счетчик Гейгера и космический бластер. За тобой приедет парень на багги и отвезет на брифинг. Не прозевай, а то так и не поймешь, что тут творится. Однако имей в виду, что добраться туда — уже задача не из легких, потому что в одном дизайнер этой станции жестоко просчитался: все кругом ОДИНАКОВОЕ. Корабль расположен по вертикальной оси, ты на девятнадцатом уровне западного квадранта. Крытые галереи, люки, раздвижные двери. Ангары. Летные комбинезоны. Все похожи друг на друга и все до единого белые, белые, белые. Неудивительно, что командир корабля лейтенант Валитано — огромный темнокожий — постоянно на взводе. Тебе, впрочем, главное, успеть на брифинг.

Ходили в «Палас» с Диетчиком и Тори и еще ее подругой по новой подработке — то ли Сисси, то ли Челси. Много говорили, хохотали и жаловались на жизнь. Челси (да, точно, вспомнил) сетовала, как ей не повезло оказаться тезкой дочери бывшего президента: достали дразнить. А Тори причитала, что при такой текучке, как у нее на работе, приходится каждый раз знакомиться с шестью новичками разом, а потом только успеешь за три недели с ними поладить — и снова-здорово. Я, кажется, тоже про «Доменико» много хорошего порассказал.