Руины - страница 11

— А что потом? — спросил Сэмм. — Будем держать его здесь вечно?

— До истечения его «срока годности», да, — ответила Херон.

— Он похож на живой труп, — сказал Сэмм. — Это жестоко.

— Как и убивать его.

— Да? — Сэмм вздохнул и покачал головой, оглядываясь на истощенных, напоминающих трупов Партиалов. — Через восемь месяцев мы умрем все до последнего. Я был частью последней партии; когда погибнем мы, не останется больше никого. Люди проживут дольше, но без лекарства от РМ их вид не может размножаться, и они тоже прекратят свое существование. Весь мир сейчас находится на системе искусственного жизнеобеспечения и…

— Сэмм, — прервала его Херон. Ее голос прозвучал холодно и бесстрастно. Сэмм не мог понять, специально ли она говорила резко или воспринять ее сочувствие он не мог из-за того, что был отрезан от линка. Даже при более благоприятных обстоятельствах с Херон это было сложно определить. — Выживание — все, что у нас осталось. Если мы погибнем, значит, погибнем, но, если проживем еще один день, всегда остается шанс, каким бы слабым он ни был, что мы сможем найти способ пережить следующий, и следующий, и затем сотый, и тысячный. Возможно, мир убьет нас, возможно — нет, но, если мы сдадимся, это будет то же самое, что и самоубийство. Мы не станем этого делать.

Сэмм посмотрел на нее, сбитый с толку заботой, которую она, судя по всему, проявляла к его благополучию. На Херон это было не похоже, и без помощи линка Сэмм не мог понять, почему она ведет себя так странно. Он попытался прочесть выражение ее лица, как, по словам Киры, делали люди: Херон была шпионской моделью, наиболее человекоподобной из всех Партиалов, и многие эмоции проявлялись у нее на лице. Однако даже без искажающего шлема для подводного плавания Сэмм был слишком неумел, чтобы что-то понять.

В таком случае ему оставалось только ответить:

— На самом деле я так не думаю, — сказал Сэмм. — Я никогда не сдамся. — Он посмотрел на Уильямса. — Но он не может сдаться, даже если бы захотел. Возможно, он чувствует себя ужасно: он может испытывать боль, или понимать, что находится в плену, или подвергаться чему-то еще худшему. Мы этого не знаем. Всегда есть шанс, что мы выясним что-то новое, как ты и говорила, но что насчет его? Вейл сказал, что утратил технологии, способные создать подобное, значит, вернуть ему прежний вид мы тоже не сможем. Он больше никогда не придет в сознание… не будет жить. Я просто не знаю, стоит ли его существование того, чтобы его поддерживать. Возможно, эвтаназия — наиболее милосердный выход.

Херон помедлила мгновение, глядя на Сэмма, и тихо произнесла:

— Ты хочешь убить его?

— Нет.

— Тогда почему говоришь об этом?

— Возможно, то, чего хочу я, не имеет значения. Возможно, лучшее решение — это то, принять которое тяжелее всего.

Херон отвернулась и начала заниматься другим Партиалом, который находился рядом с Уильямсом. Она проверила основные показатели жизнедеятельности и лишь затем отключила его от системы жизнеобеспечения, отсоединяя трубку за трубкой. Сэмм знал, что она не убивает его, а освобождает. Это был следующий шаг их плана.

Сэмм проверил уровень кислорода своего шлема для подводного плавания — в чем не было нужды, так как оставалось еще несколько часов, — и в последний раз перечитал информацию с датчиков Уильямса. Технически Партиал был жив, а его организм — настолько здоровым, насколько могло быть тело того, кто столько времени провел в коме. Затем Сэмм обратился к остальным девяти Партиалам и помог Херон отключить их от аппаратов.

Они закатили две первые тележки в лифт и подняли их наверх. Снаружи ждали обитатели заповедника, возглавляемые теми двумя, кому Сэмм мог доверять: Фаном, невысоким и никогда не унывающим охотником, и Каликс, наиболее умелой разведчицей заповедника, которая сейчас не покидала инвалидного кресла из-за огнестрельного ранения ноги. Девушка прохладно посмотрела на Херон, когда та вместе с Сэммом выкатила из здания первых двух Партиалов, но, когда они приблизились, ее сдержанность пропала, и девушка обратилась к тому, что видела.

— Я не хотела вам верить, — произнесла она, глядя на находящихся в коме Партиалов.