Руины - страница 60

Мои пальцы запутались в его волосах и дергают.

Он хихикает темным звуком на моих губах. Это так знакомо мне, что я могу разрыдаться.

— Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя, Голубка?

Я смотрю на него сквозь сильно зажмуренные глаза.

— А ты как думаешь?

Он прижимает свой рот к моему уху. Губы касаются моей кожи.

— Я думаю, ты хочешь, чтобы я трахнул тебя прямо у этой стены. Сильно и глубоко.

Господи Иисусе.

Всегда так хорош в грязных разговорах.

— Скажи это. Скажи мне, что ты хочешь, чтобы я тебя трахнул. Скажи мне, как сильно ты хочешь, чтобы мой член был внутри тебя. — Его руки крепко сжимают меня. Пальцы впиваются в мою задницу.

Его глаза возвращаются к моим, и я смотрю в них. Глаза, затуманенные похотью. Из-за меня. Видя Зевса таким, я всегда испытывала такой кайф. Осознание того, что я имею над ним сексуальную власть, было захватывающим.

И до сих пор это так.

Я наклоняюсь вперед и касаюсь своим носом его носа. Мой собственный взгляд ни в чем ему не уступает.

— Прекрати говорить. И просто трахни меня.

В его глазах мелькает соблазнительное обещание.

Я чувствую, как его пальцы проникают за резинку моих трусиков. Затем я слышу характерный щелчок резинки и чувствую, как возбуждающий прохладный воздух обдает мои разгоряченные части тела.

Но я не даю ему понять, что мне это нравится. Возможно, я хочу его, да. Но не уступлю ему так легко. Ни за что.

— Они были моими любимыми. — Я хмуро смотрю на него.

— Я куплю тебе новые.

— Сломай что-нибудь. Почини за деньги. Вот как ты поступаешь в наше время, Зи?

По вспышке гнева в его глазах я понимаю, что задела нерв. И это меня чертовски возбуждает.

— Скажи, что любишь меня, — говорит он сквозь сжатые челюсти.

— Пошел ты, — огрызаюсь я.

— Сразу же, как только ты произнесешь это, Голубка. — Он нежно проводит своими губами по моим. — Скажи, что любишь меня, и я дам тебе то, что ты хочешь. Мой член глубоко внутри тебя.

Он прижимается своей эрекцией к моей киске, и я понимаю, что промочила материал его шорт.

Он ухмыляется со знанием дела, и это пробуждает во мне ярость.

Поэтому я впиваюсь зубами в его нижнюю губу и сильно прикусываю.

Он шипит и отстраняется, языком зализывая ранку.

А я получаю удовольствие от вкуса его боли на моем языке.

— Ты хочешь сделать мне больно, Голубка?

Да. Я хочу сделать тебе больно. И трахнуть тебя. И любить тебя... и, блядь, Господи! Я чувствую, что сейчас взорвусь от всех этих чувств, бурлящих во мне.

— Так сделай мне больно. Делай то, что должна. Бери то, что тебе нужно.

И я делаю.

Я обхватываю его руками за затылок и притягиваю к себе.

Я жестко целую его.

Это ярость, желание и чистая, без примесей, потребность.

Зубы сталкиваются. Сырой, болезненный, страстный поцелуй.

И он возвращает его мне.

Я засовываю руки под его толстовку и провожу ногтями по его груди.

Он задирает вверх мой свитер и спускает чашечку лифчика. Наклонив голову, он всасывает мой сосок в рот.

Проводя зубами по нежной коже, он покусывает грудь в то самое время, когда вводит толстый палец глубоко в меня сзади.

— Ахх, — стону я.

Потом еще один палец, прежде чем начать трахать меня ими.

— Всегда так чертовски туга, — стонет он.

Я снова притягиваю его рот к своему, нуждаясь в его поцелуе больше, чем в воздухе.

Он трахает меня рукой, его ладонь шлепается о мою задницу с каждым проникновением его пальцев.

И все, чего я хочу - это кончить.

Я потираю свой клитор о его член. От трения у меня в глазах появляются звезды.

Я слышу звук чистой потребности и понимаю, что он исходит от меня.

Затем я слышу звериный рык и понимаю, что он исходит от Зевса.

Его пальцы выходят из меня.

Я хнычу от потери.

Он стягивает шорты с бедер.

Его член - эрегированный, длинный и невероятно толстый - упирается мне в бедро.

Я чувствую, как его сперма смачивает мою кожу.

— Скажи это, Голубка. Скажи, что любишь меня.

Интенсивный взгляд его глаз держит меня в плену.

Прикусив губу, я качаю головой.

Он смотрит на меня так пристально и долго, что боль пронзает мое сердце, распространяясь по всей груди.

— Зевс...

Одним отработанным движением он входит в меня.

— Черт, — хрипит он.

Моя голова ударяется о стену с придушенным криком, глаза закрываются от волны эмоций от того, что он снова во мне.