Рука майора Громова - страница 9

— Благодарю, гражданин начальник! — громко сказал он.

Бадмаев открыл глаза.

— Наелись?

— О, да. Теперь только спать.

— Ну, идите. В комендатуре вам дадут пропуск и проводят в гостиницу.

— Да я и сам туда дорогу найду.

— Ну, как знаете.

Не вставая с кресла, энкаведист подал ему руку. Еле сдержав дрожь отвращения, Холмин пожал ее. Она была мягкая, потная и ему почудилось, что она в крови. Присмотревшись к ней внимательнее, Холмин увидел, что ошибся; рука была белая, чистая и очень выхоленная.

— Желаю вам успеха, — вяло пробасил начальник отдела.

— Благодарю. До свидания, — ответил Холмин.

Но Бадмаев уже не слышал его. Свесив уродливо вдавленный подбородок на грудь, он отрывисто всхрапнул. Видимо он очень устал от бессонных ночей, столь обычных в отделе НКВД.

Пропуска в комендатуре Холмину, однако, не дали. Заспанный дежурный, ткнув пальцем в не менее заспанного дюжего детину в черной шинели, сидевшего на низенькой скамейке опираясь спиной о стенку, сказал:

— Вот ваш конвоир. Он проводит вас в гостиницу.

— Почему же конвоир? — удивился Холмин.

— Так приказано. — объяснил дежурный.

— Кто приказал?

— Товарищ Дондеже… то есть, извиняюсь, замнач городского отдела НКВД, капитан Шелудяк.

— А где пропуск? — спросил Холмин.

— У него, — ткнул пальцем в детину дежурный.

— Не волновайтесь, гражданин. Пропуск имеем. Здеся, — подтверждающе, но очень глухо и уныло пробубнило из детины.

К носу Холмина потянулся черный рукав, с торчащей из него огромной красной лапой. Из-за обшлага высовывался белый бумажный уголок.

Из детины пробубнило вторично:

— Так что, все в порядке, гражданин. Давай, пошли!

Он поднялся, вытянувшись во весь рост, и Холмин невольно попятился назад. Конвоир был выше его ростом на голову, а в плечах шире не меньше, чем на аршин. Поразила Холмина и его физиономия — удивительно тупая, невыразительная, угрюмая и ленивая. Странно было видеть такой букет бесчувственности на лице молодого парня, не старше 22–23 лет, тем более, что оно совсем не гармонировало с очень быстрыми и зоркими, несмотря на заспанность, глазами. Правый глаз у парня был сильно прищурен.

В голове Холмина мелькнула невольная мысль:

«Вероятно, он много тренировался в стрельбе. Только по чему: по бутылкам, или по затылкам?»

Видя, что Холмин не спешит сдвинуться с места, конвоир шагнул к нему; в бурчанье парня проскользнуло нечто, отдаленно похожее на рассерженность:

— Ну, чего вы в мене уставились. Я вам не зеркало. Пошли!

Пришлось подчиниться. Спорить с конвоиром и дежурным Холмину не хотелось, а будить только что заснувшего Бадмаева и требовать от него объяснений — тем более…

До гостиницы было десять минут ходьбы. Безлюдные улицы тонули во тьме и клубах пыли, поднятых степным восточным ветром. Однако, ночную прогулку по ним, даже в сопровождении конвоира, Холмин считал восхитительной и с сожалением вздохнул, когда она кончилась. Даже пыльный, в прошлом надоевший ему южный город, был, все-таки, лучше тюремной камеры.

Новый директор гостиницы встретил их взглядом испуганно моргающих глаз и молча выдал ключи от номера.

В номере конвоир сел на стул, расстегнул кобуру нагана на поясе и погрузился в неподвижность, сверля Холмина, острыми глазами.

— Чего же вы сидите? — неприветливо спросил Холмин. — Я в ваших услугах больше не нуждаюсь.

— Так что, приказано не спущать глаз, — глухо пробубнил конвоир.

— С кого?

— С вас, товарищ агент.

— Кем приказано?

— Так что, товарищем Дондеже…

Выругавшись с досады. Холмин бросился к телефону..

— Барышня! Дайте мне коммутатор НКВД.

Злость видимо придала голосу Холмина повелительный тон, так как телефонистка немедленно соединила его с отделом НКВД. Минуты две никто не отзывался. Холмин хотел было уже бросить трубку, но в этот момент из нее загудел заспанный бас Бадмаева:

— Кто звонит? Чего надо?

— Это я, гражданин начальник, Холмин. Простите за беспокойство, — торопливо, заговорил в трубку Холмин.

— Так вы только что у меня были. Кажется, мы с вами обо всем договорились. Или еще вопросы есть? — недовольно прогудела трубка.

— Требуется ваша помощь, гражданин начальник, — ответил Холмин.