Русь потусторонняя - страница 16

— Ну, как тебе моя скромная обитель? Не побрезгуешь разделить со мной трапезу?

— Нет, что вы! — запротестовал Павел, смертельно боясь обидеть старика. — Я с удовольствием.

Стол был уже накрыт. На нем красовалась громадная миска пельменей, самовар («Надо же, настоящий, а не электрический», — с восторгом отметил Павел) выплескивал из своего нутра клубы пара, а две тарелки с лежащими рядом расписными деревянными ложками явно намекали на то, что пора бы уже приступать к трапезе.

Вспомнив о том, что с самого утра съел только два сомнительного вида пирожка с мясом, Павел наконец осознал, насколько проголодался.

— Садись, Паша, садись, — усмехнулся дед. — Вижу, как ты на пельмешки-то зыркаешь. Небось, не ел такого у себя в Англии?

— Не ел… — признал Павел, — А… Простите, Даганд… как вас по отчеству?

— Дед Даганд. Просто и доходчиво.

— Даганд, а где у Вас можно руки помыть?

Дед усмехнулся в свою широкую бороду.

— Ладно, первый тест ты прошел. Пройдешь еще два — многому тебя научу, Паша. А рукомойник на улице, возле ограды.

Подивившись самому факту существования рукомойника, в котором, чтобы из него пошла вода, нужно не откручивать кран, а постоянно давить на металлический стержень, торчащий наружу, Павел вымыл руки и вернулся в дом. Даганд уже сидел за столом, поглаживая лежащего у него на коленях рыжего кота, и не торопясь уплетал пельмени, обильно приправляя их сметаной.

— Сметанка наша, деревенская. Ты таких, небось, и не едал?

Павел кивал, старательно работая челюстями. Сметана была и в самом деле необыкновенной — плотной настолько, что ее едва ли не приходилось резать ножом.

— Ну, Паша, — через некоторое время протянул дед, довольно откинувшись на спинку дубового стула. — Не буду тебя спрашивать, зачем пожаловал. Сам понимаешь, что я и так все знаю. Вот только, не пойму одного, чего ты больше хочешь? Валентину свою спасти, али с Георгием разделаться?

— А разве это не одно и то же? Убить его, чтобы спасти Валю?

— Так что ж ты не убил его, когда была возможность?

— Он сказал мне, что…

— Знаю, знаю, — не дал ему договорить Даганд. — И правильно поступил, чары на твоей Вале серьезные… Орден ваш с такими еще не сталкивался.

— Вы знаете об Ордене? — удивился Павел.

— Еще бы. Приходили ко мне, лет, так, с полста назад, ваши орлы. Звали к себе. Говорят, нечего тебе, Даганд, в деревне прозябать, двигай в Москву. Мы тебя всем обеспечим, с жильем поможем. А ты, взамен, выкуришь оттуда всех Темных. Ну, я естественно, отказался. Не мое это, Паша…

— Но почему? Вы же Светлый! Я это чувствую…

— И что? Раз Светлый, значит должен с Темными бороться, да? Скажешь, долг это мой святой? А я борюсь, только не так, как вы в Ордене. Ты, Павел, задумывался когда-нибудь, откуда Темные берутся? Почему одни, силу себе почувствовав, к Богу стопы направляют, а другие — к Дьяволу?

— К Игни Этферро, — поправил старика Павел. — Дьявола нет… А Этферро — злое начало, тьма, смерть…

— Уважь старика, Паша, помолчи, когда старшие говорят… Называй его как хочешь, говори, что Дьявола нет, что Бога нет — все едино. Бог и Дьявол, Этферро твой, он в каждом из нас. Есть в нас и зло, и добро, и свет, и тьма. И кто в нас силу одержит, за тем мы и пойдем. В тебе, вот Бог победил, а в Георгии — черт. Вот и стали вы такими, какие вы есть, деретесь друг с другом, мечами машете… кстати, меч-то у тебя с собой?

— С собой… — Павел кивком указал на свою сумку. — Не расстаюсь я с ним.

— Ну-ка, покаж…

Павел поднялся и, достав со дна сумки меч, вынул его из ножен, позволяя закатному солнцу играть на его лезвии.

— Дай-ка мне подержать это чудо…

— Не надо… Это не просто меч!

— А то я не знаю?! — удивленно воскликнул старик. — Дай, тебе говорят, не спорь со старшими.

Скрепя сердце Павел протянул меч Даганду, ожидая, что сейчас произойдет что-то страшное. Меч-проводник настроен лишь на одного воина, и лишь его руку он признает. Если в бою воин все же падет — меч еще долго не позволит никому взять себя в руки, испепеляя сознания тех, кто посмеет прикоснуться к нему.

Но Даганд взял меч так, будто тот всегда принадлежал лишь ему… Едва его руки коснулись рукояти, как лезвие засветилось слабым зеленоватым свечением, создавая вокруг себя тоненькую прослойку энергии Даганда.