Русь, Византия и Западная Европа: Из истории внешнеполитических и культурных связей XII—XIII вв. - страница 11

Перед битвой на Калке на совет князей в Киев сходятся киевский князь Мстислав Романович, черниговский князь Мстислав Святославич и галицкий князь Мстислав Мстиславич Удалой, — «то бо бяху стареишины Роускои земли», — говорит о них летопись.[77]

Летописные известия подтверждаются данными иностранных источников. Папский посол к монголам, францисканец Иоанн де Плано Карпини, посетивший русские земли вскоре после нашествия Батыя, среди различных известных ему князей Руси некоторых выделяет особо, называя «великими». Это — владимиро-суздальский князь Ярослав Всеволодович, представленный «великим князем в некоей части Руссии, которая называется Суздаль», и черниговский князь Михаил Всеволодович, названный «одним из великих князей русских».[78] К ним следует добавить также галицко-волынского князя Даниила Романовича, именуемого «русским королем».[79]

Процесс распространения среди русских князей почетного наименования «великий» был особенно характерен для южнорусских земель. По верному наблюдению А.И. Филюшкина, «в конце XII — начале XIII в. в Южной и Юго-Западной Руси почетное определение великий князь имело довольно широкое хождение, и можно предположить, что шел процесс его превращения в титул».[80]

Примечательно, что среди главных участников борьбы за Киев в XII в., как и в числе «великих» и «старейших» князей Руси, упоминающихся в летописях в конце XII — начале XIII вв., можно видеть правителей тех же земель, которые составляют коллегию выборщиков киевского великого князя в проекте Романа. Как отмечает В.Т. Пашуто, в борьбе за киевский стол наиболее заметную роль играли владимиро-суздальские, галицкие, волынские, смоленские и черниговские князья.[81] К этим князьям, имевшим «часть» в «Русской земле» и потому обязанным ее защищать, в первую очередь обращается автор «Слова о полку Игореве» с призывом выступить против половцев — к владимиро-суздальскому князю Всеволоду Юрьевичу, киевскому князю Рюрику Ростиславичю смоленскому князю Давыду Ростиславичу, галицкому князю Ярославу Владимировичу, волынскому князю Роману Мстиславичу.[82] В проекте же Романа право выбирать киевского князя получают владимиро-суздальский, черниговский, галицкий, смоленский, полоцкий и рязанский князья.[83]

«Великие» и «старейшие» князья — участники борьбы за Киев и защитники Русской земли (по данным второй половины XII — начала XIII вв.)

1. «Великие» и «старейшие» князья Руси (по летописным известиям конца XII — начала XIII вв. и сведениям Плано Карпини): владимиро-суздальский, киевский, галицко-волынский, черниговский.

2. Князья — участники борьбы за Киев во второй половине XII в. (по В.Т. Пашуто): владимиро-суздальские, галицкие, волынские, смоленские, черниговские.

3. Князья — защитники Русской земли, упомянутые в «Слове о полку Игореве» (по Н.Ф. Котляру): владимиро-суздальский, киевский, смоленский, галицкий, волынский.

4. Князья — участники коллегии выборщиков киевского великого князя (по проекту Романа Мстиславича): владимиро-суздальский, черниговский, галицкий, смоленский, полоцкий, рязанский.

Как видим, предлагаемое в проекте Романа Мстиславича разделение князей на «старейших» и «молодших» с предоставлением первым права принимать политические решения, касавшиеся интересов всей Руси, и обязанностью последних подчиняться этим решениям отражало вполне объективные тенденции внутриполитического развития, обозначившиеся на рубеже XII–XIII вв. Эта же тенденция видна в действиях князей, собравшихся на съезд в 1223 г., принявший решение идти на битву с монголо-татарами, закончившуюся поражением на р. Калке. В своем рассказе летописец особо говорит о князьях-«старшинах Русской земли» и о политически зависимых от них «младых князьях»:

Полностью укладывается в рамки сложившейся к началу XIII в. традиции и предлагаемый Романом порядок решения важнейших политических вопросов на общерусских съездах князей, реальными участниками которых могли быть лишь наиболее могущественные князья. «Есть князья-сюзерены — члены высшего совета. Есть и "млади князи"», пребывавшие в вассальной зависимости от первых, — формулирует этот подтверждаемый многочисленными летописными известиями порядок В.Т. Пашуто.