Русалка Отборная в пряном посоле [СИ] - страница 24

Я едва не завизжала от ужаса, заметив тех самых рыб. Гигантские морские твари с зубами-иглами и плавниками-ножами. Они даже демонстративно пару раз клацнули своими мощными челюстями.

Альберт Безумный смущенно кашлянул.

— Мда. Кажется, я не вовремя… Ах да! Совсем забыл сказать… У меня просто чудовищная сплетня, касаемо отбора невест! — сообщил он.

Посейдон усмехнулся.

— Что, еще одна?

— В смысле? — не понял Альберт. О да! Куда уж ему. Он же у нас все документы не глядя подписывает.

— Не важно. Так что?

— Огнедышащий маньяк! Слышали о таком?

Я-то точно не слышала, однако, при слове «Маньяк» немного напряглась. Задело, так сказать, за живое.

А вот Посейдон был явно в курсе.

— Только не говори, что…

— А я и не говорю. Не убил. А похитил.

— Кого на этот раз? — Посейдон как-то резко посерьезнел.

— Лилия Смалл. Та самая, что с Даздрапермой в одной группе выступала.

Я закашлялась, вспомнив, что именно эту девушку просил устранить с конкурса вредный старикашка. Выходит, что Кувалда не погнушалась обратиться к этому маньяку? Или как?

— А кто он вообще такой? — решила уточнить я.

— Самый кровожадный убийца нашего времени, — совершенно спокойно ответил Посейдон.

Альберт же скорчил такую рожу, что проще было застрелиться, чем взирать на это.

— Убивает в жууууутких муках. Жертвы, в основном девушки, кошмарно страдают! Сначала он похищает их, потом держит в заточении несколько месяцев, а потом убивает! Медленно! И с изяществом.

Ну Кувалда дает… Это ж надо!

— Мне кажется, я знаю, кто к этому причастен… — пролепетала я, собираясь сдать наставницу как стеклотару.

— Неее, это не она, — махнул рукой Альберт, когда я рассказала ему о нашем разговоре со старикашкой. — Между прочим, о выходке Мимито и его деликатной просьбе она сообщила организатором конкурса еще в тот же день. Его убрали. Жаль только, не сказала, за какую информацию Мимито просил подобных жертв, — тяжело вздохнул Альберт.

Да уж. Свои косяки сложно не замечать. Мужчины еще немного о чем-то поговорили, и Альберт исчез.

Я выдохнула. Все-таки, Наследник каким-то образом умел создавать напряжение в воздухе. От него было много шума, а вот толку — мало.

— Устала? — спросил Посейдон, плавно направляя морских коньков к подводному дворцу. Тот был сделан из раковин и ракушек, из песка и камней, а рядом с ним, у высокого створчатого входа, был насажен сад из водорослей и кувшинок, в котором плавали всякие там рыбки и осминожки.

— Немного, — я вылезла из раковины, принимая руку мужчины. Она была неожиданно теплой и мягкой. — Когда вернемся?

Посейдон мягко улыбнулся, проводя меня внутрь.

— Я бы хотел, чтобы никогда. Но… Я дал слово. Так что, думаю, после ужина.

— Ужина?

Тем временем мы уже проплывали по залам-ходам во дворце. Здесь были статуи, разбитые кувшины, перетащенные с затонувших кораблей сундуки с сокровищами… Настоящий клад для пирата! Решено! Если когда-нибудь буду нуждаться в средствах — дам наводку за проценты.

— Будешь морепродукты или рыбу? Или, может, и то и другое?

— ЭЭээ… — я задумалась. — А мясного ничего нет?

— Здесь же море, глупенькая. Могу предложит тунца, он чем-то похож…

Я не ответила, замерев у целой галереи портретов. Над ней торжественно была прибита надпись из морских звезд (ага, зверушек ему жалко): «Правители Царства Водного».

Я всмотрелась в грозные лица и надписи под ними. Вот суровое лицо в обрамлении седых косматых волос и бороды. Сведенные судорогой губы, трезубец в руках. Хвостище, почище чем у Посейдона.

— Нептун Первый, — прочитала я. — Суровый, судя по всему, был мужик!

Посейдон усмехнулся.

— Не то слово. Затопил половину суши. Столько городов отнял! Да что там городов! Континенты! Слышала про Атлантиду? Так вот, это все он!

Я задумалась, прикидывая, как Атлантида из моего мира соотносится с Атлантидой из этого. Так ни до чего и не додумавшись, продолжила осмотр.

— Водяник Черноморович, — прочитала я. Затем разглядела рядом портретик супруги его — Водяницы. Внешность у нее, скажу я вам, была так себе.

— Жена у него — жуть была, — поделился со мной Посейдон. — Хотя, кто-то говорит, что женщина мудрая. Выборочно убивала. Не всех.