Русалка Отборная в пряном посоле [СИ] - страница 39

Рано утром я получила от него письмо. Развернув мокрыми от воды руками белоснежный конверт с печатью имперской тюрьмы, нервно сглотнула и вчиталась в послание. Хотя, было бы во что вчитываться! Написана была лишь одна строчка: «Ты знаешь, что я невиновен. Помоги. Прошу».

К горлу невольно подкатил комок слез. Вспомнилось состаренное лицо несчастной убитой девушки.

Нет. Это точно не Марс. И сообщение его о том, что он невиновен, с просьбой о помощи…

Как там, в тюрьме? Хорошо ли кормят? Пиццу уж точно не приносят! Но даже если все плохо, то как, как я смогу ему помочь? У меня же даже ног нет!

Мучаясь угрызениями совести и собственной паникой, я постепенно переключалась на проблему номер два. Облезающий хвост. На кладбище с Посейдоном решили идти сегодня в полночь. Альберт когда узнал, что его тоже зовут на это посмотреть, разве что в ладоши не захлопал, заявив, что обожает подобные зрелища.

— О чем грустишь, нереида? — обратился ко мне вовремя подошедший Посейдон. Мужчина каким-то образом все время умел держаться настолько расслабленно, но в тоже время величественно, что казался каким-то нереальным существом. Супергероем как минимум.

Подсознание тут же невольно одело Дона в костюмчик супермена с буковкой «S» на груди.

Я хохотнула, но тут же сникла, когда заметила, что Посейдон уже читает оставленное мной послание от Марса.

— Он врет, — с уверенностью ледяным голосом сказал Посейдон.

Я обиделась.

— С чего ты взял?! Марс хороший! Он… он…

Посейдон усмехнулся.

— Нравится тебе. Я обладаю достаточной силой, Амфитрита, чтобы чувствовать некоторые твои эмоции, так как ты порождение моей магии, — тихо сказал Морской Владыка.

— И что?! Ну нравится, хороший парень! Он не мог никого убить! Он на это не способен!

Посейдон же, казалось, все больше мрачнел. Вода вокруг меня сгустилась, забурлила и вдруг приподняла меня, вытянувшись в длинный щуп, прямо на уровень глаз мужчины.

Дон посмотрел мне в глаза. Этот взгляд… Он был настолько необычный, настолько затягивающий, что по коже невольно побежали мурашки.

— Что? — неловко пискнула я, глядя как жалко болтается в воздухе мой собственный хвост. Ну килька килькой, честное слово!

— Я тоже тебе нравлюсь… — прошептал Посейдон, а затем, усмехнувшись, махнул рукой.

Стихия отпустила меня, зашвырнув, словно мелкую рыбешку, обратно в воды бассейна.

Ровно как часы пробили половину полночи, я, чувствуя себя золушкой на балу, была транспортирована в сопровождении Посейдона и Альберта Безумного на кладбище.

Кладбище было старое и заброшенное. С могилок на меня смотрели магически подсвеченные лица умерших, отбрасывающие рваные тени… И еще ветерок такой был, с запашком.

Красота! Где-то вдалеке мне показалось, или промелькнуло привидение?

Ванну мою как всегда перли несколько суровых мужиков, тихо перешептывающихся между собой, о том, что шпрота, видно, еще и колдуньей оказалась, и сейчас их, невинных, красивых и статных молодцев, пустят на паштет.

Я, слыша подобные разговоры, изо всех сил прикалывалась и даже немного подвывала, на что, услышавший меня Посейдон, погрозил кулаком, а Альберт Безумный от души поржал.

Остановившись на перекрестке, ванну с тихим «бдзынь» поставили ровно на пересечении, мужичков же на часик отправили погулять.

— Куда же мы пойдем?! — возмутились было они, но Альберт Безумный сурово сдвинул светлые брови.

— Как это куда?! На экскурсию, конечно же! Такое старинное кладбище, мое сердце будущего правителя болит о том, что народ мало просвещается касательно истории своей Империи. Так что давайте, дуйте…

Мужики особенно не спешили, переминаясь с ноги на ногу и поглядывая друг на друга, словно ища поддержки и одобрения.

— Сейчас колдану! — пригрозил Альберт.

Мужиков, знакомых не понаслышке с чудодейственной силушкой Наследника, сдуло словно осенним ветром.

Мы остались одни. Где-то вдали гулко проухал филин.

— Ну что… — я нервно задергала плавниками. — Будем начинать или как?

Мне бы, конечно, «или как», а лучше вообще обратно в замок, но Альберт с Посейдоном стояли на своем. Сглаз нужно снять, и точка!

— А мы воду взяли, настоянную на березовых бруньках? — заволновался Альберт.