Русалка по соседству - страница 4

— Мой брат мертв! — парирует Каллен. — А это значит, что ты моя, хочешь ты этого или нет!

— Мне это не нравится! — кричу я на него, всерьез борясь с его хваткой, но он держит меня рядом с собой. — Я ненавижу это и ненавижу тебя!

— Ты не должна говорить такие вещи своему королю, Ева, — говорит он доверительным тоном, хмуро глядя на меня, будто недовольный родитель. — Я мог бы убить тебя за это.

— Тогда убей меня! — отвечаю я. — Я скорее умру, чем выйду за тебя замуж, — это почти правда.

Он откидывает голову и смеется.

— Тебе завидует каждая женщина на Корсике.

— Они все могут заполучить тебя.

— И, возможно, получат, — его усмешка злая и невероятно уродливая.

— К счастью для меня.

— К счастью для тебя.

Пальцы Каллена крепко сплетаются с моими, будто побуждая меня отпустить. За ним трудно угнаться — я быстрая, но он гораздо крупнее, и мне приходится плыть вдвое усерднее, чтобы не отставать.

По мере того, как мы приближаемся к Корсике, реальность всего, что вот — вот произойдет, становится для меня намного более настоящей, намного более осязаемой.

Я смотрю на брата мужа, и мне вдруг хочется плакать.

Я собираюсь провести остаток своей жизни с кем — то, кого я ненавижу.

И что еще хуже, я больше никогда не смогу покинуть Корсику. Жены не покидают своих домов, своих гнезд или своих супругов, если только они не были изгнаны за непослушание или неверность.

С этого момента я, вероятно, никогда не увижу даже границы города.

И мне даже не удалось поохотиться на того угря.

Глава вторая

Дворец Калленов, Эвермор, объективно красивый. Я не могу этого отрицать. Ни для кого не секрет, что Каллен решил построить свой дворец, а не жить в доме своих предков, Грендалине, дворце, где я живу… жила до завтра. Уверена, Каллен ненавидит тот факт, что Эвард звучит на каждом шагу Грендалина, потому что Каллен всегда жил в тени своего брата. Какая — то часть Каллена точно почувствовала облегчение, когда Эвард умер.

Эвермор — самый большой из дворцов на Корсике (даже больше Грендалина), расположен на краю гигантского рифа, усеянного яркими анемонами и кораллами, где постоянно можно увидеть рыб — клоунов и других более крупных и ярких рыб.

Эвермор в три этажа в высоту и сделан из обсидиана, черного камня, который сочетается с остальными скалами и рифами. Залы сияют разными биолюминесцентными растениями и существами, освещающими наш путь.

Рука Каллена крепко сжимает мою, пока он ведет меня внутрь, чтобы представить всем как свою будущую жену. Номер шесть. Или, может, я — счастливый номер семь. Я все еще не уверена, но думаю, что скоро узнаю.

Все внутри меня сжимается, когда мы вплываем в большой бальный зал, заполненный русальим народом, деловито болтающим между собой. Комната битком набита, и гул их голосов действует как лезвие, пронзающее мою голову.

Каллен созывает внимание всех в комнате, когда мы входим, но я не уверена, что он говорит, потому что мой разум уже кружится, вбирая в себя всё и всех вокруг меня. Я всегда ненавидела быть в центре внимания, и теперь я именно там. На показе, чтобы все видели, чтобы все могли судить.

Я слышу насмешки и шепот из зала:

— Разве она не прекрасна?

— Для сорокалетней.

— Красивая, хотя я слышал, что с ней сложно.

— Да, Эвард всегда говорил, что она энергичная.

— Разве она не старовата для жены короля?

— И она не родила детей Эварду.

— Так почему…

Все, о чем я могу думать, это паника, медленно расползающаяся по моему телу. Голос Каллена эхом разносится по комнате, он зовет своих жен, и они собираются вокруг нас. За исключением Мары, все остальные его жены, кажется, имеют одинаковое лицо с разным цветом волос — по крайней мере, их выражения у всех одинаковые — мягкие, однородные, тусклые.

Одна из них заметно старше остальных, с глубокими морщинами вокруг рта и глаз и сединой в волосах. Она выглядит так, будто ей уже за шестьдесят, и именно тогда я кое — что припоминаю о смерти ее мужа десять лет назад и женитьбе Каллена на ней.

Седина ее волос отражается в плавниках на хвосте. Она довольно спокойная, но из — за возраста, думаю, Каллен не обращает на нее особого внимания. Судя по ее хмурому лицу, она так же разочарована тем, что я — жена номер семь, как и я.