Русальная ночь - страница 24

Денис поморщился. Валера опять нажрался. Пора было его выводить из-за стола. Ставрида дрожащими руками наполнила два стакана.

— А помнишь Иваныч, как ты в Ырку из ружья стрелял? Помнишь? Не попал, правда, ни разу, но зато как целился! — захохотал Валера.

— Да разве в этого беса попадёшь…Он же призрачный был, — усмехаясь припомнил дед.

— А давай выпьем? Нам всегда есть за кого выпить, из тех кого уже нет и не будет с нами. Помянем как следует?

— Да может, действительно уже хватит? — отказался Иван Иваныч.

— Хотя бы за учителя нашего, за Фёдора Михайловича…Пусть земля ему будет пухом, — настаивал Валера. — Денька, ты тоже бахни, за учителя, а?

— Ты ещё Лаперуза вспомни, — ответил Денис глядя ему прямо в глаза, — а ну, спать иди.

Повисла гнетущая тишина. Валера побагровел, казалось сейчас он ударит своего друга, у Ивана Иваныча внезапно остро кольнуло под сердцем и он в страхе снова схватился за грудь.

— Тихо. Иди спать, — повторил Денис. Валера презрительно фыркнул и вышел из-за стола, но на сеновал не пошёл. Его шатало. Вместо этого он забрался на печку и оттуда мстительно метнул в товарища валенок.

— Чой-то он, господи. Валенок ему помешал, — охнула Ставрида Николаевна.

Денис не ответил. Пойманный валенок он бережно отнёс в сени и вытряхнул оттуда возмущенного домового. Маленький мохнатый ком верещал и выкрикивал в адрес Валеры невнятные угрозы.

— Ну извини его, извини. Он когда пьяный у него всегда домовой виноват. Пойдем на чердак пока, а я тебе молока принесу. Или ты хочешь сливок?

Вечером, сельские Ленькины друзья подкатили на мотоцикле прямо к его дому. Заглушили мотор и Юрка подбежав к окну настал требовательно в него стучать.

— Лёнька выходи!

— Занят он! Дрова рубит! Чё шастаете? — высунулась вместо него недовольная их визитом бабушка.

— Здрась баба Клав, а когда он выйдет? — хором спросили у неё молодые люди.

— Как закончит дела. Надо вам — так ждите.

Юрка отошёл к мотоциклу и начал ожесточённо чесаться спиной о руль.

— Ты чего? Чесотку подхватил? — полюбопытствовал Сергей.

— Ага, спасибо домовому. Совсем обленился, зараза! Просыпаюсь, а меня клопы жрут. У меня, знаешь-ли, не казённая жопа…

— Не-фиг маленьких обижать.

— Ааа! Значит, это ты его подговорил? — недобро прищурился Юрик.

— О чём ты? И в мыслях не было.

— Пришибу обоих! Сначала домового, а потом тебя…Знаешь, как чешется?!!

— Да тихо- ты! Иваныч ползёт!

Иван Иванович кряхтя выбрался за ворота и поздоровался с молодыми людьми.

— Давление? — участливо поинтересовался Юрик глядя на пенсионера страдающего от последствий недавних злоупотреблений.

— Возраст. Поживи-ка с моё, попей…А вы чего? На ночь глядя? У меня жена напряглась как от электричества.

— В Елховку поедем, в клуб. Вот — за Лёнькой приехали, — вежливым тоном доложил Серёжа.

— Угу, — задумался дед, — пить, гулять и морды местным, стало-быть, чистить…Не, не пущу я внука. Пусть лучше дрова мне рубит.

Юрик и Сергей переглянулись, а потом Юрик спросил:

— Это ещё почему?

— Так искалечиться может, а он только приехал. Не нагляделись мы на него ещё.

— Дед, а давно ли ты таким заботливым стал? Переживаешь за каждый синяк у внучека? Прямо не узнаём.

— Боюсь угробите вы его. Меня утром, после Дарьицы, едва кондрат не хватил. Поезжайте одни. А? Без Лёньки.

Юрик хмыкнул.

— А, ну-ну. Только учти: чем больше мы тянем — тем больше народу может погибнуть. Вчера четверо. Трое в мае. И в прошлый год — сколько? Ты их и не считал даже. Ну правильно — зачем? Это же не родня, не знакомые тебе люди. Умерли и умерли. Несчастный случай. Утонули. Бог их прибрал. Посудачат в селе и забудут. Вот только армия утопленников пополняется.

— На совесть давишь…

— Не на печень же тебе давить? Да. На неё родимую. Мы бы могли тебя и вовсе не уговаривать, а просто заморочить. Ты бы и не понял. Ты бы до самого последнего момента ничего не понял, но мы же так не делаем. Мы честно выполняем свой договор и даже больше. Про число уничтоженных нами утопленников, например? В договоре только одни братья фигурируют, а про остальных и слова не было. Бесплатно уничтожаем их. Бонусом. А теперь подумай: если бы мы их зачисткой не занимались, что бы было? Куда бы эта орава по ночам ползала? Вдруг им на реке тесно станет, а Благовещенск, тут он, под боком. Хочешь — корову забирай. Хочешь — старушку из крайнего дома. Всё одно на мясо.