Русальная ночь - страница 52
Действительно. В этот самый момент, к тварям охранявшим угрюмыша, похожим на собак у которых вместо шерсти были костяные пластинки как у броненосцев, подошли новые. Молодая ведьма даже удивилась — как она смогла разглядеть их в такой темноте? А потом до неё дошло. Взошла луна. Угрюмыш стоял в круге зелёного света. Новые твари вели себя вполне разумно. Они двигались на задних лапах. У них было по шесть лап росших прямо из мохнатых голов. В передних лапах твари держали деревянные клетки и самодельные посохи украшенные птичьими черепами. Они бесцеремонно отогнали бронированных собак и почтительно склонились перед угрюмышем. Один из них обратился к нему на непонятном для ведьмы языке. Этот голово-лап или голово-ног видимо что-то спрашивал. В его интонациях ведьма уловила подобострастие. Он выражал готовность служить угрюмышу.
«Тебе нужно всего лишь подойти ближе», — посоветовал внутренний голос.
Племянница осторожно попыталась придвинуться, но тут же отпрянула заметив ползущую в траве змею. Тело у змеи было толщиной с руку. Она хотела обойти левее, но и тут пришлось остановиться: из воды начала вылазить склизкая противная туша покрытая затхлой тиной. Здоровенная будто бы бегемот и с длинными розовыми щупальцами.
«Мне не пройти! К нему не подобраться!», — подумала она.
«Да ладно. Ты и не из таких передряг выпутывалась. Посмотри на небо. Кто там на фоне луны?», — успокоил её внутренний голос.
Племянница послушно посмотрела и чуть не завизжала от охватившего её внезапного приступа ужаса. Там возле луны она отчётливо увидела две человекоподобные фигуры. Сначала она увидела только их головы, а потом скользнув взглядом вниз, поняла, что фигуры возвышаются над Благовещенском словно две высоченные горы. Они были где-то там, за пределом охранного круга духоборов, но при этом они действительно существовали. Пусть даже они и не шевелились. Осознание того что они существуют было в тысячу раз реальнее чем осознание собственного «я». Ей хватило лишь одного беглого взгляда, что бы понять одно — она лишь мелкая букашка под их пятой.
«Тебе стоит назвать их по имени», — посоветовал внутренний голос.
«Но я не знаю их имён!», — мысленно возмутилась молодая ведьма.
«Ну как же? Их двое и ты не знаешь их имени? А что если они так и называются?», — продолжал внутренний голос.
«Их двое…И у них нет имени…Может…Двое без имени?», — предположила племянница.
«Вот видишь, какая ты умница!», — рассмеялся её внутренний голос.
И тут до племянницы дошло, что всё это время она вела внутренний диалог вовсе не сама с собой.
Угрюмыш открыл глаза и указал рукой прямо на неё. Племянница закричала. Демоны кинулись на неё со всех сторон. Она отбивалась, дралась, кусалась, плевалась проклятиями, но всё было без толку. Чехарда из оскаленных морд и страшных харей кружилась хороводом. На неё показывали кривыми пальцами, над ней смеялись и хихикали. Ей угрожали и обещали сладкую рабскую участь. Ей сулили награду, самую лучшую и желанную, которую она только могла себе представить, её пугали кипящим котлом и калёным железом. Всё это длилось целую вечность пока она не потеряла сознание, а когда очнулась то обнаружила себя прикованной к столбу. К старому гнилому столбу от линии электропередач. Ноги её были стянуты алюминиевой проволокой, а руки прибиты ржавыми скобами.
Угрюмыш стоял поблизости в окружении целой армии хищных тварей, а Голово-лапы услужливо подтаскивали к столбу сухие ветки и сено.
— Ты ведь всегда о таком мечтала? Настоящая мученическая смерть для ведьмы во цвете лет? — недобро ухмыляясь спросил у неё Денис. — Вот и сейчас: распятая на столбе, нагая, посреди сонма чудищ выступающих свидетелями твоего ухода, ты с дрожащим и гордым лицом должна выкрикнуть мне своё последнее проклятье. Ну — же! Мы ждём!
— Кто ты такой? Ублюдок! — взвизгнула племянница осознав, что всё вокруг вовсе не сон и происходит по настоящему.
— Имя мне — Легион! — торжественно и грозно произнёс археолог.
— Я подчинила тебя своей воле. Ты-мой! Приказываю развязать меня!
Чудовища собравшиеся возле мельницы пришли в радостное неистовство. Они смеялись, ржали, рычали, хихикали, выли и даже булькали, а страшнее всех смеялся Денис. Вытирая набежавшие слёзы он махнул рукой и приказал тварям затихнуть.