Русалочка и злая ведьма - страница 13

Эти слова хоть и не очень, но всё-таки успокоили Русалочку.

– Ой, посмотри, что это там? – от удивления глаза Русалочки были широко открыты.

– Не знаю. Такого я раньше никогда не встречал.

Вдоль берега скакал всадник.

Додди всё прыгал и кувыркался, как акробаты в цирке, пытаясь развеселить Русалочку, но это ему не слишком удавалось. Ах, если бы её сёстры были рядом, как бы они веселились все вместе, радуясь свежему морскому ветру, ласковому перешептыванию волн, отражению луны в колеблющейся воде и нежной привязанности друг к другу! Но где же найти их: в бескрайнем море, над которым никогда не кончается небо? Или на берегу, где они оставили раненую чайку? А вдруг небо над землей такое же бесконечное, как и над морем, – значит, и берег такой же бескрайний? И как смогла бы она передвигаться на суше?

На поверхности моря и в глубине его Русалочка способна на многое, но на земле она беспомощна. Привлечь к себе внимание она может только своим прекрасным пением. Но кто услышит её в этом неведомом ей мире? Сёстры, если они ещё живы? Какой-нибудь добрый человек на берегу, если не испугается и останется послушать Русалочку? А вдруг её услышит просто осторожный человек? Он сразу убежит, побоявшись вступить в разговор с русалкой. Или, хуже того, – один из тех жестоких людей, что запросто могут выстрелить в беззащитную чайку. Тогда сама Русалочка погибнет, а кто же разыщет её сестёр? И с кем останется отец, уже почти потерявший надежду увидеть пропавших дочерей, если и она не вернётся во дворец?

Такие смутные тоскливые мысли терзали Русалочку, но она, чтобы не огорчать Додди, благодарно улыбалась ему и даже хлопала в ладоши, восхищаясь его спортивными подвигами. Доверчивый дельфин, радуясь, что развеселил Русалочку, старался вовсю.

Ветра почти не было, но как будто стало прохладнее. Русалочка поёжилась и подняла голову: луна из ярко-белого чётко очерченного круга превратилась в бледное пятно с размытыми краями, а небо на востоке стало розоветь.

– Додди, – сказала Русалочка. – Мы заигрались. Для первого раза многовато впечатлений.

– Как жаль, я только разыгрался по-настоящему, – улыбка медленно исчезала с лица дельфина.

– Да, вижу, это у тебя отлично получается, – поспешила приободрить его Русалочка.

– Спасибо, – снова улыбнулся Додди, – я хотел, чтобы ты не скучала и радовалась вместе со мной. Сейчас тебе, надеюсь, не так грустно? – с надеждой в голосе спросил дельфин.

– Да, конечно, – улыбнулась Русалочка, – но нам всё равно пора. Ты же знаешь волю моего отца: до рассвета все русалки должны возвращаться домой, иначе никогда больше не смогут подняться на поверхность.

– Да, ты права, – засуетился Додди, испугавшись лишиться спутницы своих путешествии, – я просто немного увлекся. Поплыли!

И, взглянув напоследок на светлеющее небо, они погрузились в воду и поспешили домой.

У входа во дворец Русалочка с дельфином увидели толпу придворных, высматривающих юную принцессу. Каждый из них хотел первым доложить Царю о появлении дочери. Додди не хотел, чтобы отец русалочки узнал о его дружбе с царской дочкой, так как был сыном простого дельфина, не имеющего звания придворного, и боялся заслужить немилость царского двора. Русалочка не стала удерживать его, хоть и знала, что добрый отец ни за что не смог бы обидеть её друга. Она нежно поцеловала дельфина, и друзья расстались. Додди поплыл к своей семье, живущей на маленьком незаметном островке в море, а Русалочка отправилась во дворец.

Там начался радостный переполох. Самому зоркому придворному, первому увидевшему Русалочку, разрешено было прислуживать за столом самому Царю. Это считалось знаком особой милости, и счастливчика поедали завистливыми взглядами менее расторопные слуги. Царь с Царицей вышли на крыльцо дворца приветствовать Русалочку.

– Как я волновался, – воскликнул отец, – что ты можешь не вернуться, как твои сёстры, и как бы я хотел, чтобы ты не покидала меня так надолго!

– Ну что ты, отец, я ведь была осторожна, как ты учил, да и море оказалось почти пустынным, – попыталась успокоить его Русалочка.