Русская армия и флот в XIX веке - страница 58
Во второй четверти века в связи с ростом военных поселений численность кантонистов продолжала возрастать: в 1830 г. — 196 тыс., в 1842 г. — 223 тыс., в 1856 г. — 378 тыс. чел. Посла ликвидаций поселений и упразднения сословия кантонистов их осталось 12 400 чел., а в 1858 г. они уже не числились на учете.
Но далеко не все кантонисты проходили подготовку, открывавшую путь к унтер-офицерским званиям. Ее получали лишь те кантонисты, которые обучались в военно-сиротских отделениях воспитательного дома и специальных школ, открывавшихся с 20-х годов XIX в. К началу второй четверти века таких школ было 12. При пороховых заводах — 3, со штатом в 25 чел. каждая; при арсеналах («для отвращения издержек казны на найм вольных мастеров») — 2, со штатом 25-100 чел.; кроме оружейных школ была создана пиротехническая школа со штатом в 50 чел., две артиллерийские учебные роты (первая на 670 чел, вторая на 230 чел.), затем писарская школа на 100 чел., а также аудиторская школа на 100 чел. каждая[359]. В целях обеспечения общеобразовательных школ учителями были открыты семинария и военно-учительский институт[360]. Таким образом, особой системы подготовки унтер-офицерских кадров в первой половине XIX в. не существовало. Унтер-офицеров производили частично из кантонистов, получивших образование в военно-сиротских отделениях, частично — из старослужищих солдат. Низшие военные школы составляли довольно значительную часть общеобразовательных начальных школ.
В 1830 г. в общеобразовательных школах (одноклассных и двухклассных) обучалось около 105 тыс. учащихся, а в начальных школах Военного ведомства (военно-сиротских отделениях и специальных школах) — 22 425 учащихся. В 1850 г. в общеобразовательных школах было 70 985 учащихся, а в военных — 40 750[361].
Средние общевойсковые военные школы
Между способом ведения войны и боя и системой подготовки офицерских кадров существует определенная зависимость. Эта зависимость вполне определилась в период установления тактики колонн и рассыпного строя на рубеже XVIII и XIX вв. и особенно в период наполеоновских войн. Именно в это время сложились условия, при которых основной тактической единицей стал не полк, а батальон, способный к самостоятельным тактическим действиям. Этот поворот произошел не сразу, а лишь после многочисленных войн начала ХIХ в.
В начале XIX в. подготовка офицерских кадров была сосредоточена в пяти школах. Это были 1-й и 2-й кадетские корпуса, Гродненский корпус, Военно-сиротский дом, а с 1802 г. — Пажеский корпус. Все вместе они выпускали в армию ежегодно до 120 офицеров, имевших в лучшем случае строевую подготовку и вовсе не знавших основ штабной службы. Большая часть выпускников военных школ оседала в гвардии и военных учреждениях. Полевые же войска имели офицеров, оставлявших желать лучшего.
Внедрение основ тактики колонн в боевую практику настоятельно требовало усиления тактической подготовки офицеров. Вопрос о необходимости расширения сети военно-учебных заведений возник в первые годы XIX в. Шеф 1-го кадетского корпуса генерал П. А. Зубов представил в 1801 г. проект учреждения губернских военных училищ с целью подготовки молодых дворян в кадетские корпуса и в университеты. Предполагалось открыть училища в 17 губерниях, «дабы дух единомыслия оживотворял всю армию»[362]. Александр I одобрил проект и предложил губернаторам 17 губерний обсудить на дворянских собраниях вопрос об открытии училищ на средства дворян[363]. С образованием Военного министерства в 1802 г. была создана специальная комиссия под председательством вел. кн. Константина, которая должна была рассмотреть поступившие из губерний предложения и разработать основания системы военного образования.
Комиссия рассмотрела проект генерала Зубова и поступившие предложения от губерний. Кроме того, она изучила проекты генерал-майора Клингера и генерала Моркова о высшем военном училище и ознакомилась с постановкой дела в военных школах Западной Европы[364].
Результатом двухлетней работы комиссии явился «План военного воспитания», утвержденный Александром I в марте 1805 г.