Русская ось колеса Сансары - страница 14

– Ты веришь в Бога?

– Я верю, что он есть. Но в церковь, любую: православную, католическую, протестантскую – не могу зайти. У меня сразу поднимается температура, я как будто теряю свое тело… Наверное, еще не построили ту церковь, с той самой религией, где я упаду на колени… Когда мне было четырнадцать лет, я вдруг ни с того ни с сего заболела воспалением легких. Проснулась в непонятном ощущении легкости. Было странно, приятно и необычно. Насторожил легкий озноб. Мама померяла температуру – сорок градусов! До сих пор помню это ощущение. Это, наверное, и был тот самый сладкий кайф смерти, которого духи мне дали всего один глоток… я и в самом деле чуть не умерла тогда! А, может быть, и умерла та обычная девчонка – ходячий выдрессированный манекен, из которых делаются обычные жены и составляются обычные семьи… Дальше и говорить не хочется, тем более – так жить.

– Это относятся к твоим родителям? Они поносят свою жизнь?

– Нет. Они выросли и жили в государстве, которого теперь нет. Они, конечно, хорошие… Очень хорошие. Они пропитали меня своей любовью. Они втиснули в меня столько внимания и нежности, что больше мне и не надо. Я бы хотела навсегда остаться той четырнадцатилетней девчонкой в море родительской любви. А вот здесь, во взрослой жизни, здесь любят за что-то. За твои красивые ноги и все остальное, чтобы и самому сладенького откушать. Работа, где надо напрягаться, чтобы не уволили. Коллэктив (чтоб им всем подавиться!), где обсосут тебя и обмоют до косточек. Мужчины и их жены говорят о любви, а на самом деле от трения их тел только тление – нет искры, нет огня, нет света настоящего чувства…

Она поморщилась и заговорила жестко:

– Вот я и предъявляю свой счет. Но – уже с повышающими коэффициентами: за дурость, за пошлость… и так далее. А они зовут меня стервой?! Ха! Если бывают инженеры человеческих душ, то я – хирург, точнее – патологоанатом. Вариться всю жизнь в безобразном котле недоделанных людей как-то не климатит. Я боюсь унизить себя злостью, тупостью… Вот ты – конструктор. Тебе понятно творчество. Когда перед тобой встает проблема, ну, конкретное техническое задание сделать что-то, чего в природе нет. Ты включаешь мозги, напрягаешь их – думаешь! Раз – и это несуществующее твоя рука разрисовывает линиями, использует существующую элементную базу. Эскиз, чертеж, проработка техпроцесса на его изготовление – и то, что не существовало, готово. Готово!.. Правильно я обрисовала существо твоей работы?.. Правильно!..

Лера чуть призадумалась и продолжила:

– Вот то мгновение, когда тебе вдруг стало ясно, как должно быть, можешь уловить и расписать, как своеобразный техпроцесс? Я – хочу. Хочу влиять на это мгновение. Отчасти и для этого нужно вызвать своего, только своего Духа… Ты можешь помочь мне тем, что рядом со мной будешь вспоминать свое лучшее, что было с тобой, что является фактом поддержки свыше…

Сходи, пожалуйста, в прихожую и принеси мою сумочку. Я тебе что-то покажу. И еще принеси пять свечей, можно обычные стеариновые. Я знаю, у тебя они есть.

Вася немедленно сходил за сумкой, сделанной из кожи страуса: Лера обожала все необычное. Из кухонного шкафа извлек свечи, оставшихся от родителей, от их неприкосновенного запаса, где были упаковки спичек и несколько пачек поваренной соли.

– Давай сядем на ковер друг против друга. Очень удобно скрестить ноги под собой… ты знаешь, это – одно из исходных положений йоги… Так, поудобнее усаживайся… Начнем сразу. Вот, смотри, – она стала извлекать из сумочки предмет за предметом: записная книжка, талисманы… – Эту записную книжку сделала сама из чистейших листов бумаги, которых никто не касался, разрезала, переплела шелковой нитью, разыскала специальные разноцветные ручки. Ими вписываю сюда все то, что почерпнула из прежних ритуалов и, обязательное условие, – только то, что сама через себя пропустила. Вписываю сюда духов: сначала идет его изображение, рядом подпись и клятва духа – в ней есть его имя, его звание, место и какая у него сила. Затем определено конкретное время относительно тех звезд, влияние которых определяют силу духа с привязкой моего местоположения, порядок его вызова. Эту книгу можно назвать дневником, подобием молитвослова: здесь заговоры, заклинания. Она освящена самими духами, поэтому я не могу открыть ее в любое время и в любом месте, а уж если кто-то другой возьмет эту книгу, начнет листать и, как ты говоришь, «любопытствовать» – его постигнет беда. Это может быть страшная неизлечимая болезнь, несчастный случай, пожар, авария. Так вот, перед тем, как открыть, я смотрю оглавление и выбираю именно ту страницу, открытие которой сейчас может сразу вызвать появление духа. Потому что еще именно его дыханием освящена эта его страница. На каждом развороте может быть имя только одного духа, а в конце разворота вписано его вызывание и заклинание, через которое дух напрочь связывается с книгой. В этой книге есть один незаполненный разворот, где только одно условное изображение – того, моего самого сильного Духа, который еще не стал моим. Чтобы он стал таким, он должен появиться здесь и вписать свое имя с клятвой верности мне. Смотри, чтобы открыть эту книгу сейчас, я должна прочертить магический круг, положить перед собой три важных пентакля… ну, или талисмана, говоря проще. Нужно три условия для магического успеха (вообще, цифра три – одна из самых магических): во-первых, время – ясные светлые тихие сумерки, вплотную к полуночи, во-вторых – твое существо, подготовленное к встрече с таинственным, и в-третьих, тщательно разработанный и скрупулезно исполненный обряд… Итак, исполнение первого условия очевидно, второе – иногда, сами того не ведая, мы интуитивно подготавливаем себя к встрече с Высшим, изгоняя, удаляясь от суетности и пошлости окружающего. Так скажем, собственное неосознанное влечение к Высшему становится неосознанным постом (молчаливым сосредоточением), который присутствует всегда, когда кто-то хочет сделать что-то такое, что выше его возможностей, что есть пока в его мозгу. В тебе я вижу такого влечения избыток… Ну, а исполнение третьего условия предоставь мне.