Русская песня в изгнании - страница 16
Казалось, всё прошло гладко, но наученный горьким опытом предшественника предусмотрительный Миллер оставил подробную записку с деталями предстоящей встречи. Таким образом, поимка Скоблина была делом времени. Тем не менее Николай Владимирович сумел скрыться и, по некоторым данным, погиб в Испании.
А Надежда Васильевна в 1938 году предстала перед судом. Процесс был открытым. Какими только оскорбительными эпитами не награждали ее газетчики!
Как только не отзывались о ней бывшие соотечественники и поклонники!
Отношение современников-эмигрантов к поступку певицы с пугающей, прямо-таки ядовитой ненавистью выводит в своих мемуарах писатель Роман Борисович Гуль:
«Знаменитую исполнительницу русских народных песен Н. В. Плевицкую (Н. В.) я слыхал многажды. И в России, и в Берлине, и в Париже не раз. Везде была по-народному великолепна. Особенно я любил в ее исполнении “Смеркалось.
Я сидела у ворот, А по улице-то конница идет…” Исполняла она эту песню, по-моему, лучше Шаляпина, который тоже ее пел в концертах.
В Париже Н. В. со своим мужем генералом Н. Скоблиным жили постоянно. Но не в городе, а под Парижем, в вилле в Озуар-ля-ферьер. Концерты Н. В. давала часто. Запомнился один – в пользу чего-то или кого-то, уж не помню, – но помню только, множество знатных эмигрантов сидели в первых рядах: Милюков, Маклаков, генералы РОВСа, Бунин, Зайцевы, Алданов (всех не упомню). Надежда Васильевна великолепно одета, высокая, статная, была, видимо, в ударе. Пела как соловей (так о ней сказал, кажется, Рахманинов). Зал стонал от аплодисментов и криков бис. А закончила Н. В. концерт неким, так сказать, эмигрантским гимном:
И со страшным, трагическим подъемом: Замело! Занесло! Запуржило!..
Гром самых искренних эмигрантских аплодисментов. “От души”. Крики искренние – “Бис!”, Бис!”. И кому тогда могло прийти в голову, что поет этот “гимн” погибающей России – не знаменитая белогвардейская генеральшапевица, а самая настоящая грязная чекистская стукачка, “кооптированная сотрудница ОГПУ”, безжалостная участница предательства (и убийства!) генерала Кутепова и генерала Миллера, которая окончит свои дни – по суду – в каторжной тюрьме в Ренне и перед смертью покается во всей своей гнусности.
Как сейчас слышу ее патетические ноты, как какой-то неистовый, трагический крик: Замело!.. Занесло!.. Запуржило!..»
«Замело! Занесло! Запуржило!»
Прочитал этот отрывок, и сразу мне вспомнились строки Аполлона Григорьева:
Некогда обожаемую артистку современники были готовы едва ли не растерзать…
Приговор вынесли очень жестокий – ДВАДЦАТЬ лет тюрьмы.
Она и скончалась в неволе осенью 1940 года в состоянии, близком к помешательству.
P. S., или «последняя гастроль»
Агент Фермерша
Казалось бы, можно ставить точку в похождениях звездной дамы, но не все исследователи биографии Плевицкой склонны так считать. Прозаик Е. Арсеньева в документальной новелле «Лукавая жизнь» пишет:
«О смерти Плевицкой не имеется точных данных. Говорят, она была отравлена и немцы, захватив Францию, эксгумировали труп. Зачем? А еще говорят, что Надежда Васильевна не умерла в тюрьме, что ее убили сами фашисты: привязали к двум танкам и разорвали…
Но говорят также, что смерть Плевицкой была инсценирована, что на самом деле она, как и Скоблин, была не только агентом ОГПУ, но и работала на Третий рейх, а поэтому фашисты освободили ее, тайно вывезли из Франции, и в шестидесятые – семидесятые годы следы ее обнаружились в Латинской Америке, где спаслось большинство бывших сотрудников германских спецслужб… Далеко же залетел “курский соловей”».
Так по-разному «легла карта жизни» первых российских шансонье.
Последние из могикан
Что мне горе? Жизни мореНужно вычерпать до дна…Цыганская песня
В Москве, на Старом Арбате, живет необыкновенная женщина. Судьба ее авантюрна, терниста и очень красива. Именно это сравнение приходит мне в голову. «Красота» – как нечто совершенное и очень яркое. Когда листаешь книги, посвященные ее жизни и творчеству, захватывает дух. Огромное временнóе пространство, населенное самыми заметными персонажами русской культуры, с самых первых годов века ушедшего до нынешних дней, где наша героиня была не простым наблюдателем, а непосредственной участницей событий, предстает перед нами. Запросто, по-дружески и без прикрас рассказывает она о Федоре Шаляпине и Александре Вертинском, Петре Лещенко и Никите Балиеве, Оскаре Строке и Константине Сокольском. Думаю, многие догадались, что моя маленькая интродукция посвящена Алле Николаевне Баяновой.