Русская сатирическая сказка в записях середины XIX — начала XX века - страница 45

— И потише можешь ехать-то!

Иван-сын царской подъехал к Алеше и говорит:

— Ты ли сильный и могучий богатырь Алеша Голопузой?

— Известно, что я, — говорит Алеша, — а много ли ты можешь убить силы в один час и в одну минуту и куда теперь едешь?

— Я, — говорит Иван-сын царской, — еду теперь в царство сильного и могучего царя Кащея, а силы в один час и в одну минуту могу избить столько, сколько есть камешков на дне моря.

— Ну, нам такие люди и надобны: поезжай рядом.

А для Ивана-сына царского это было сущее наказание, потому что у него конь рвался, а у Алеши кляча еле двигалась.

Вот ехали они — близко ли, далеко ли, низко ли, высоко ли, скоро сказка сказывается, а не скоро дело делается. Вот едет другой богатырь и видит две записочки; поднял и читает на одной: «Едет в царство сильного и могучего царя Кащея сильный и могучий богатырь Иван-сын царской. Я, Иван-сын царской, в один час и в одну минуту могу избить столько силы, сколько есть камешков на дне морском».

На другой: «Едет сильный и могучий богатырь Алеша Голопузой. Я, Алеша Голопузой, в один час и в одну минуту три тьмы три тысячи богатырей избивал, а мелкой силы и сметы нет. Так вам, сильным и могучим богатырям, от меня, Алеши Голопузого, взад ехать — не уехать, вперед ехать — не уехать; а лучше мне, Алеше Голопузому, в ясные очи показаться».

— Как это, — говорит Илья Королевич (это был он), — я всех сильных и могучих богатырей и Ивана-сына царского знаю, а этого не слыхал? Да и это бы ничего, а он так похваляется, что «вам, сильным и могучим богатырям, от меня, Алеши Голопузого, взад ехать — не уехать и вперед ехать — не уехать; а лучше мне, Алеше Голопузому, в ясные очи показаться». Хорошо, поеду.

А сам вынул лоскуток бумаги и написал: «Едет в царство сильного и могучего царя Кащея сильный и могучий богатырь Илья Королевич. Я, Иван Королевич, в один час и в одну минуту могу избить столько силы, сколько есть листочков в лесе».

Написал да и бросил, а сам поскакал за Алешей.

Вот слышит Алеша, что скачет кто-то, и говорит Ивану-сыну царскому:

— Скажи, чтобы тише ехал-то!

Иван-сын царской остановился и говорит:

— Тише, тише! Это сильный и могучий богатырь Алеша Голопузой!

Илья Королевич подъехал к Алеше и говорит:

— Здравствуй, сильный и могучий богатырь Алеша Голопузой!

— Здорово, — говорит Алеша, — много ли ты можешь в один час и в одну минуту избить силы и куда теперь едешь?

— Я еду, — говорит Илья Королевич, — в царство сильного и могучего богатыря Кащея, а силы в один час и в одну минуту могу избить столько, сколько есть листочков в лесе.

— Ну, — говорит Алеша, — нам такие люди и надобны: поезжай рядом.

Вот они едут (да записочки подкидывают) — близко ли, далеко ли, низко ли, высоко ли: скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается.

Вот едет еще богатырь, Данило Белой, и видит — лежат три записочки; сошел с коня и читает (на одной): «Едет в царство сильного и могучего царя Кащея сильный и могучий богатырь Иван-сын царской. Я, Иван-сын царской, в один час и в одну минуту могу избить столько силы, сколько есть камешков на дне моря». (На другой): «Едет в царство сильного и могучего царя Кащея сильный и могучий богатырь Илья Королевич. Я, Илья Королевич, могу в один час и в одну минуту избить силы столько, сколько есть листочков в лесе». (На третьей): «Едет сильный и могучий богатырь Алеша Голопузой. Я, Алеша Голопузой, в один час и в одну минуту три тьмы и три тысячи богатырей избивал, а мелкой силы и сметы нет. Так вам, сильным и могучим богатырям, от меня, Алеши Голопузого, взад ехать — не уехать и вперед ехать — не уехать; а лучше мне, Алеше Голопузому, в ясные очи показаться».

— Как, — говорит Данило Белой, — я всех сильных и могучих богатырей знаю, а этого не слыхал? Да и это бы ничего, а он еще так похваляется, что «вам, сильным и могучим богатырям, от меня, Алеши Голопузого, взад ехать — не уехать и вперед ехать — не уехать; а лучше мне, Алеше Голопузому, в ясные очи показаться». Ну так и быть, поеду да посмотрю, что это за птица такая!

Вот слышит Алеша, что кто-то скачет, и говорит Илье Королевичу: