Русские и русскость - страница 37

Из-за чрезмерного свободолюбия и индивидуализма они по большей части образовывали весьма полицентричные и рыхлые структуры, которым трудно было тягаться с либералами. Поэтому многие из них заключали вынужденный союз с «правительственным началом», которое им само по себе было всегда более чуждым, чем либералам. Поэтому отношения с ним всегда были натянутыми и противоречивыми.

Это очень напоминало союзные отношения древнерусского Пскова с Москвой, на которые толкало желание эмансипироваться от Новгорода. При почти полной несхожести союзников государственничество у очень многих патриотов по сути вынужденное.

Как видно, либералов многое роднит с другими значительными субэтносами русских и демонстративное отделение себя от «всех остальных», при возможности вступить в общество и не принадлежащего по рождению к нему человека, и относительно большое число в нём «инородцев» или потомков смешанных браков. Всё это характерно и для казаков, и для сибиряков.

Либералов от них отличает и делает скорее квазисубэтносом, а не субэтносом отсутствие собственной территории. Нет в России такого субъекта Либералии, а также официально закреплённого правового статуса.

Либералы в принципе не способны к автономному проживанию и делят условно «свою» территорию со многими другими, которые на не менее веских основаниях считают её своей. Род занятий и социальный статус либералов также не закреплены исключительно за ними.

Всё это очень остро ставит вопрос о субэтнических границах, которые зыбки и неопределённы. Это заставляет либералов активно противопоставлять себя всем остальным русским, искать союзников за пределами русского народа и даже исключать себя из него. Свою специфику и права либералы отстаивают каждую минуту, даже если на них никто не покушается, потому что сами сомневаются в своей легитимности.

(Казаки, у которых были территория и закреплённый статус, относились и к государству, и к другим русским гораздо благожелательнее.)

Основная проблема позднесоветских почвенников, «русской партии» заключалась в том, что ни образ жизни общества, ни они сами не соответствовали декларируемым идеалам. И почвенники принялись создавать некую «Русь Небесную» — особую виртуальную реальность, где существовал выдуманный русский народ и выдуманные русские люди. Почвенники и сами такими не были, и фактически не стремились переделать общество в соответствии со своими идеалами. Они лишь использовали несовершенную земную жизнь для подпитки прекрасной и гармоничной виртуальной реальности, где не было места для несовершенства и даже страдания и поражения были прекрасны.

Конечно, из этого принципа бывали и отрадные исключения. Это и борьба за сохранение памятников культуры в рамках ВООПИК, и активная жизненная позиция С. Семанова. Но основное направление являлось всё же виртуалистичным, тем более что многие почвенники были людьми творческими и активно занимались созданием искусственных реальностей.

Почвенники были одними из тех, кто, наряду с современниками-либералами и многими другими, способствовал созданию системы виртуальных идеалов и парадных ценностей, не имеющих ни малейшего отношения к реальному поведению людей, существующих в особом виртуальном пространстве и никак не влияющих на действительность.

Однако почвенники всё же были активными создателями того самого виртуального продукта, который их потомки могут чаще всего только пассивно потреблять.

Под шумное витийство и местные успехи завершается эпоха великих западных империй, таких как Россия, США, Великобритания и др. Исчезают великие имперские идеологии. На их место приходит второй эшелон в виде религиозных фундаменталистов и этнонационалистов.

Соответственно, завершается противостояние западников и почвенников вследствие потери актуальности и постепенной ликвидации тех и других.

Западники и почвенники оформились в середине XIX столетия, когда стала очевидной потеря актуальности для русских Российской империи, одновременно с объективным непониманием того, чем её можно заменить. Начались поиски замены всевластия «правительственного начала». Одни находили альтернативу в западной демократии или революционной диктатуре, другие — в русских традициях народоправства и самоуправления, русских традициях самоорганизации или же в сохранении чёткой монархической вертикали власти.