Русские и шведы от Рюрика до Ленина. Контакты и конфликты - страница 61

Из событий начала XVII века в народной памяти запечатлелись, главным образом, набеги поляков, или «панов», которых по приказу Маринки (Марины Мнишек) возили в Москву в бочках. Из Москвы они «бежали куда глаза глядят, часть добежали до Выгозера, поселились на одном острове и стали грабить народ». В данном случае речь идет о польско-литовских отрядах Барышпольца и Сидора, которые после разгрома польских войск под Москвой пришли в Новгородские земли и поступили на службу к шведам. Осенью 1613 г. они двинулись через Заонежье к Белому морю. Они воевали на стороне шведов, поэтому в народных преданиях их иногда смешивают со шведами. Так под Повенецом был записан вариант былины о набеге литовцев, в котором «политовским» королем был король Карл.

Несмотря на то, что шведское военное присутствие на северо-западе Русского государства (в Новгородских землях) продолжалось почти восемь лет, наиболее отрицательных характеристик удостоились поляки («гордые и гневливые ляхи», «очень злые поляки», «литва», «литовские паны»), которые были здесь около двух лет.

В преданиях, записанных в Медвежьегорском районе, рассказывается о том, как поляки, узнав о том, что в деревне Челмужи живет мать Михаила Федоровича Марфа Романова, «то место копали, хотели подкоп под Челмужу сделать, взорвать Челмужу», а также о том, как литовские паны приходили на Семчезеро «с умыслом убить жителей и захватить имущество».

В кемском предании сказано о том, как в деревне Гридино «паны порубили народ, сожгли строения, а колокол утопили в море, а самую красивую девушку подвязали под колокол. Девушка погибла».

В то время как поляки остались в народной памяти как «просто разбойники», которые «грабили все», шведы предстают все-таки в несколько ином качестве. В одном из преданий о них сказано: «Красавчики шведы, одетые нарядно, шли в Панозеро». Конечно, шведы были интервентами и вели себя соответствующим образом: «брали мелочи, забирали имущество, били, издевались всячески», «людей убили, коров убили», «согнали в церковь сорок карел и зарезали». Они брали налоги «скотом, маслом, шерстью. Кто не мог выплатить, так били, издевались», но все-таки они действуют как регулярная армия, а не разбойничья шайка.

Русско-шведская война 1656 — 1658 гг. запечатлелась в народной памяти осадой Риги, которая не принесла славы русскому оружию. Обращаясь к царю, «солдаты новобранные» говорят: «Уж и так нам-де Рига наскучила, она скучила нам, Рига, напроскучила: много холоду-голоду приняли». На это царь отвечает им: «Не одним вам Рига та наскучила, самому мне, государю, напроскучила».

Северная война, осталась в мнении народном как брань-война за спорные территории. Предание о встрече Петра I с Карлом XII на Ладожском озере начинается описанием привольного и богатого северного края, который полюбился как шведскому королю, так и русскому царю. Петр предстает не только былинным богатырем, но и повелителем моря и ветра. Он не вступает в вооруженную борьбу со шведами, а трубит в золотой рожок, и по его зову ветры собираются в тучу, и начинается буря: «Пошел тут первый вал, приподнял стоймя лодки свойские, а второй вал понакренил их, а третий захлестнул на век начальников».

Центральным событием Северной войны стала «Полтавска баталья», «Полтавское дело», в которой «смешалась шведская сила; распахана шведская пашня солдатской белой грудью; орана шведская пашня солдатскими ногами; боронена шведская пашня солдатскими головами, поливана пашня горячей солдатской кровью».

О победах русского оружия в Полтавской битве говорят пословицы:

Исторические песни отмечают довольно гуманное отношение шведов к русским пленным. Так в одной из них Левенгаупт предлагает взятому в плен казаку Краснощекову «послужить шведскому царю хоть три года», на что, конечно, следует решительный отказ. В другой казачьи полковники сидят за одним столом с Карлом XII. Такая картина соответствовала действительности. Источники не зафиксировали фактов жестокого обращения шведов с русскими пленными.