Русские князья при дворе ханов Золотой Орды - страница 34

Но элита выполняла и экономическую функцию — на ордынскую аристократию возлагались обязанности сбора дани и контроля за взиманием налогов.

Ордынская аристократия покровительствовала торговле. Показателен в этом плане ярлык хана Менгу-Тимура: «Менгу Темерево слово к Ярославу князю: дай пути немецкому гости (купцам. — Ю. С.) на свою волость. От князя Ярослава ко рижанам, и к болшим и к молодым, и кто гостит, и ко всем вам путь чист есть по моей волости; а кто ко мне ратный, с ти ся сам ведаю; а гостю чист путь по моей волости»[337].

Одним из основных занятий населения Золотой Орды было скотоводство, причем первое место занимало разведение лошадей, в том числе и в улусах ордынской аристократии. Немаловажное значение для экономической системы Орды имела охота. Согласно установкам Чингиз-хана, охота была важна при подготовке к военным действиям (своего рода учения)[338], и поэтому это занятие принадлежало исключительно элите Орды.

Особое место в составе элиты Орды занимало духовенство. Выделенное из военно-политической иерархии Джучиева Улуса, оно тем не менее занимало привилегированное положение в государственной системе. Объясняется это тем, что власть в Орде требовала идеологического обоснования. Поэтому не случайно в начале ХIV века ислам стал государственной религией, заняв место шаманизма. Другие религии, в частности православная церковь, также были призваны обеспечивать идеологическую поддержку ханской власти (условие «молиться за нас и за племя наше… и род»).

Кроме идеологического обеспечения власти духовенство исполняло культурную функцию. Принятие ислама вызвало бурное строительство культовых сооружений. По указу великого хана Узбека в городе Сарае, столице государства, была построена соборная мечеть[339]. Большая строительная деятельность в Хорезме связана с именем беклярибека и наместника города Кутлуг-Тимура[340]. Безусловно, справедлив вывод А. Ю. Якубовского о том, что «в поволжских городах, особенно в двух Сараях… был… крупный центр богословской мусульманской мысли»[341].

Нельзя не упомянуть и о воспитательной функции мусульманского духовенства, которую оно делило с высшей знатью. Киракос Гандзакеци пишет, что у монголов существовала традиция, когда человек из «татарской высшей знати… поучал молодежь»[342]. Ибн Баттута сообщает, что при ставке великого хана Узбека находился глава ордынских шарифов (потомков пророка Мухаммеда) Ибн Абдель Хамид, который занимался воспитанием второго его сына Джанибека[343], впоследствии взошедшего на престол отца. Ибн Баттута видел его и в свите наследника престола — старшего сына Узбека Тинибека.

За время существования золотоордынского государства элита Орды претерпевала изменения. Изначально привилегированный род Джучидов стал к началу XV века терять свое ведущее положение. На первый план выдвинулись выдающиеся деятели из эмирской среды, которые стремились захватить власть в свои руки. Данный процесс нашел свое завершение в развитии Ногайской Орды в XV–XVI веках. В конечном итоге в Ногайской Орде была сформирована новая политическая традиция, которая противопоставлялась политической традиции Орды, продолжавшей существовать и развиваться на осколках империи — в Казанском, Астраханском, Крымском, Сибирском, Казахском ханствах[344].

Таким образом, элита Золотой Орды несла в той или иной степени все основные общественные функции: политические — военную, административную, дипломатическую и др.; экономическую; социальную; культурную; религиозную. В конечном итоге ордынская аристократия, организованная в аппарат власти, выполняла функцию господствующего слоя, господствующего класса. Как отметил Л. С. Васильев, такое положение дел*характерно для традиционных обществ и государств Востока[345].

Важной прерогативой и отличительной чертой элиты Джучиева Улуса было право управлять собственными земельными владениями, в которых проживало население, платившее налоги и выставлявшее строго определенное количество войск (улус). Такой порядок вещей берет начало в 1206 году, когда Чингиз-ханом были пожалованы земельные владения тысячникам и темникам; принцип пожалования сохранял свое значение во всех частях Монгольской империи и в дальнейшем