Русские князья в политической системе Джучиева Улуса (орды) - страница 18

В обширных общерусских сводах известных, как Софийская I,[173] Новгородская IV[174], летописи нашло отражение новгородское летописание. В основе летописей лежат местные записи о событиях в Новгородской земле. Поэтому, события русско-ордынских отношений в них фиксировались лишь, если они касались «вольного города». В связи с этим, сохранившиеся в новгородских летописях сведения могут служить для уточнения ряда деталей (в частности, взаимоотношений Новгорода с великим князем Московским и Ордой).

Софийская I летопись — летопись XV в., сохранившаяся во множестве списков и лежащая в основе всех общерусских летописей второй половины XI–XVI вв. Дошла в двух редакциях: старшей, доведенной до 6926 (1418) г., и младшей редакции, доведенной до 1508 г.

Новгородская IV летопись — летопись XV в., дошедшая в двух редакциях — старшей, доведенной до 1437 г., и младшей, в основной части доходящей до 1447 г. Совпадение данной летописи с Софийской I с начала и до 6926 (1418) г. дает основание считать ее новгородской версией их общего протографа. Софийская I включает ряд больших статей, опущенных в Новгородской VI, но в ряде случаев последняя сохраняет более первоначальное чтение. Среди общерусских известий Софийская I и Новгородская IV летописях содержится и ряд таких, которые (особенно широко в интересующий нас период — в разделе за конец XIV — начало XV в.) отсутствуют в доступных нам источниках. Например, рассказ 6914 (1406) г. о Юрии Смоленском и Юлиании Вяземской, не совпадающие с другими летописями, известие о нашествии Едигея в 6917 (1408) г. (в Новгородской IV летописи читается ярлык Едигея Василию I) и др.

Другим источником, служащим для уточнения фактов русско-ордынских отношений, является летопись Устюжская.[175] Она была составлена в начале XVI века на севере Русского государства и носит общерусский характер. В то же время в составе Устюжской летописи сохранился и ряд уникальных известий (например, об участии Василия I в битве на Кундурче в составе войск Тохтамыша). Можно предполагать, что в основе Устюжской летописи лежал севернорусский (Кирило-Белозерский) свод 1470-х гг., в ряде случаев переданный в указанной летописи ближе к оригиналу, чем в других летописях.

Крупнейшими общерусскими сводами XVI века являются Воскресенская[176] и Никоновская[177] летописи.

Воскресенская летопись названа так по списку, принадлежащему Воскресенскому Новоиерусалимскому монастырю под Москвой (в городе Истре). Большая часть Воскресенской летописи от начальных известий до 1479 года основана на Московском своде конца XV века; она отличается от него лишь некоторыми деталями и сокращениями. Поэтому при изучении известий до 1479 года предпочтительнее пользоваться Московским сводом конца XV века, как более близком к первоначальному тексту записанных в нем известий.

В том же XVI веке появилась Никоновский летописный свод, получивший свое название от принадлежности одного из списков патриарху Никону. По своему составу Никоновская летопись является громадной компиляцией. Из летописных сводов это наиболее значительный по размерам. Он основан на множестве источников: различные местные летописи, повести, сказания, жития святых, записки народного эпоса, архивные документы. Целый ряд известий носит уникальный характер и дошел до нашего времени только в составе Никоновской летописи. В этой связи, наибольший интерес в отношении русско-ордынских отношений представляют известия о Рязанской земле, часто сохранившихся только в указанном своде. По мнению А.Г. Кузьмина, данные сведения восходят к не дошедшему до нашего времени рязанскому летописанию[178]. В то же время ряд известий Никоновского свода являются не точными. Например, датировка возвращения Василия I из Орды в 1412 году. Это, вероятно, связано с тем, что исторический материал в Никоновской летописи подвергся существенной литературной и идеологической обработке. Поэтому, как и в отношении Воскресенской летописи, необходимо уточнять сведения по другим источникам.[179]

Ценную информацию о взаимоотношениях Руси и Орды несут публицистические памятники. В частности, «Повесть о Темир-Аксаке»