Русские оружейники - страница 16

стр.

Как-то после заседания комитета, которое кончилось очень поздно, Владимир вышел на улицу одним из последних. Ночь была темная, с моросящим осенним дождем. Ослепленный светом фонаря, он остановился и стал всматриваться в темноту. Вдруг за его спиной раздался мягкий знакомый голос:

– Штабс-капитан Федоров, вам куда?

Владимир всмотрелся и узнал сидящего в коляске Мосина.

– Садитесь, я вас подвезу, – предложил Мосин.

Владимир поблагодарил и сел рядам с конструктором.

Дорогой разговор зашел об автоматическом оружии, которое в то время начинало появляться то в одной, то в другой стране. Мосин неодобрительно отозвался о винтовках, заявив, что на этом поприще предстоит еще огромная работа, и похвалил автоматические пистолеты, сказав, что это – оружие недалекого будущего.

– Ну вот и доехали, – сказал Владимир, – благодарю вас, Сергей Иванович, – и, несколько помедлив, спросил: – Не разрешите ли на прощание задать вам один вопрос, который давно уже не дает мне покоя?

Мосин молча кивнул головой.

– Почему вы так сдержанны и холодны с нашим начальством? – спросил Федоров.

– Милый мой, – печально улыбнулся Мосин, – об этом долго рассказывать. Но поверьте мне – основания очень серьезные. Вот если вы когда-нибудь изобретете новое оружие и, не дай бог, столкнетесь с такими же препонами, как я, тогда вы поймете все…

Только после этого разговора Владимир задумался над тем, почему изобретенная Мосиным винтовка, называемая солдатами «мосинской» или «трехлинейкой», официально именуется «винтовкой образца 1891 года». Этим названием ее лишили не только имени автора, но даже и родины.

«Почему так случилось?» – недоумевал Владимир. Узнав, что вся переписка по принятию мосинской винтовки хранилась в артиллерийском комитете, он не замедлил извлечь ее из архивов и узнать мучившую его тайну.

Оказалось, что Мосин проработал над созданием своей винтовки почти десять лет. Первоначальный образец ее был представлен в оружейный отдел еще в 1882 году, а окончательный в 1891 году…

Владимира обрадовало то, что Мосин, как и он сам, вышел из простого народа. Отец Мосина был офицером русской армии, а потом, выйдя в отставку, служил в управляющих у помещика около городка Рамонь, недалеко от Воронежа, где родился и провел свое детство будущий конструктор. Отец принимал горячее участие в образовании сына и определил его в артиллерийское училище, по окончании которого Мосин поступил в артиллерийскую академию.

Еще в академии Мосин проявил большой интерес к оружейному делу, а после академии поступил на Тульский оружейный завод. Знакомство с исконными русскими оружейниками, изучение при заводском арсенале богатой коллекции различного оружия пробудили в нем желание пойти по стопам славных русских оружейников, попытать свои силы в изобретательстве. Как русский офицер Мосин считал для себя почетной обязанностью работать в этой области, чтобы создать хорошее отечественное оружие, которое освободило бы его родину от устарелых иностранных систем, заменявшихся год от году и разорявших русскую казну.

И вот в 1882 году он представил первый вариант своей будущей винтовки. Этот образец был еще несовершенен и не получил одобрения, но Мосина не обескуражила первая неудача. Он продолжал упорную работу и через три года представил новый образец, который был одобрен и изготовлен в количестве тысячи экземпляров для войсковых испытаний. Испытания в войсках не удовлетворили комиссию; она признала, что над этим образцом предстоит еще большая работа.

Однако французы отнеслись иначе к винтовке Мосина. Получив от своей разведки точные сведения о результатах испытаний русской винтовки, они решили купить мосинское изобретение и предложили ему шестьсот тысяч франков.

Мосин работал в Туле в тяжелых условиях и очень нуждался, но, как русский патриот, он отверг это предложение и с еще большим упорством взялся за усовершенствование винтовки.

В конце 80-х годов европейские государства усиленно перевооружались, вводя в свои армии новые магазинные ружья. В 1888–1889 годах новые оружейные системы были приняты в Германии, Англии, Австро-Венгрии, Швейцарии и других странах. В России же происходило топтание на месте. Вместо того чтобы поддержать талантливого изобретателя и помочь ему доработать винтовку, вновь назначенный военный министр Ванновский не признавал магазинной винтовки и требовал конструирования патрона уменьшенного калибра для однозарядной системы. В том же 1889 году им была создана специальная комиссия для проектирования однозарядной винтовки малого калибра. Перелом в этом деле произошел лишь после того, как русский военный агент в Брюсселе и Гааге донес об испытании бельгийской армией новой магазинной винтовки системы Нагана с применением патронных обойм (многозарядной). Наган, рассчитывая на большие прибыли, в том же 1889 году предложил свою винтовку царскому правительству.