Русские старожилы Сибири: Социальные и символические аспекты самосознания - страница 16

Местная традиция разделяет все фамилии на «досельные», т. е. коренные, и некоренные (появившиеся позднее). К самым старым фамилиям можно отнести Чихачевых (Чикачевых), Стрюковых, Голыженских, Киселевых, Шелоховских, Антоновых, Щелкановых, Шкулевых, Рожиных, а также, возможно, некоторые другие. Кроме мещанского сословия в районе Русского Устья представлены и казаки. Так, из упомянутых выше фамилий Антоновы и Шкулевы ведут свое происхождение от казаков. Часть фамилий принесена в регион ссыльными в XVIII—XIX веках: Портнягины, Скопины-Гуськовы, Шаховы (Биркенгоф 1972: 86—87; Гурвич 1966: 197). Хотя русские, которые сосредоточились в низовьях Индигирки, жили довольно обособленно, трудно согласиться с И.С. Гурвичем в том, что «они сравнительно редко роднились с якутами и юкагирами» (Гурвич 1966: 198). Надо полагать, что особенно часто смешанные браки заключались на более ранних стадиях освоения территории.[16]

Смешанные браки не могли не отразиться на фенотипе потомков. Очень многие современные индигирцы имеют ярко выраженные монголоидные черты лица и сами утверждают, что имеют родственные связи прежде всего с юкагирами, а также эвенами[17]

и якутами. Можно допустить, что связи с окружающим коренным населением были у русскоустьинцев не такими тесными, как в случае с Марковом или Походском, однако какие-то контакты были всегда. Сам Гурвич (1966: 198) со ссылкой на статистические данные С.К. Патканова отмечает, что среди «старожилов», согласно переписи 1897 года, жили юкагиры (11 мужчин и 12 женщин), эвены (16 мужчин и 12 женщин), якуты (39 мужчин и 50 женщин). Совместно якуты и индигирщики жили в Ерче, Станчике, Шевелеве.

Контакты пришедших на Индигирку в XVII веке русских, разумеется, имели результатом не только смешанные браки. Русские принесли с собой промысловый инвентарь и способы передвижения, неизвестные коренному населению, одежду, способы приготовления пищи, различные культурные навыки, а также православие. В свою очередь колонисты заимствовали у коренного населения прежде всего то, что облегчало жизнь в суровых климатических условиях: многое из пищи, одежды, способов постройки жилья.

Со второй половины 1920-х годов начинается качественно новый этап в формировании русскоустьинской группы. В 1931 году в регионе появились первые колхозы. Как и на всей территории СССР, они ничего не изменили по существу в занятиях коренного населения[18], но при этом принесли на смену саморегулирующейся хозяйственной деятельности организованную неразбериху, систему бессмысленных запретов и ограничений, а также непомерных поборов в пользу государства. Еще одним следствием коллективизации было так называемое укрупнение поселков, т. е. сосредоточение населения в нескольких населенных пунктах. В том же 1931 году в Русском Устье была построена школа. Началась борьба с религией: в здании церкви был открыт клуб, все иконы велено было утопить. «Новую жизнь» строили под руководством тут же возникшей «коммунистической ячейки» и под присмотром представителя ЧК (см.: Чикачев 1990: 36).

На сегодняшний день в Русском Устье насчитывается 242 человека. 1990-е годы, принесшие с собой резкие социально-экономические изменения, в общем не отразились на составе и численности населения, ср. данные архива администрации в пос. Чокурдах (административный центр Аллаиховского района, куда входит и Русское Устье): 1989 – 240 человек, 1992 – 261, 1998 – 240. В 1990-е годы, когда появилась возможность покупать жилье, многие русскоустьинцы стали покупать квартиры в Чокурдахе. При этом немногие действительно переехали в Чокурдах на постоянное жительство: в основном купленные квартиры используются для временного проживания, когда кто-то едет в Чокурдах по делам, или переезд (часто временный) происходит тогда, когда дети отправляются доучиваться в Чокурдах в школу: русскоустьинская школа дает только неполное среднее образование.

Трудно говорить о динамике численности населения в отношении конкретного поселка Русское Устье. В разных источниках приводятся довольно сильно различающиеся цифры. Очевидно, что подсчеты в каких-то случаях делались для одного поселка, а в каких-то – для совокупности всех поселков, где проживают индигирцы (см. табл. 1.1). Так, Зензинов (1914в: 26) указывает, что один из сподвижников Врангеля провел лето 1823 года в Русском Устье и насчитал в трех поселках (Русское Устье, Едомка, Елонское Устье) 108 мужчин (все русские). Далее Зензинов (там же, 27) сообщает, что по переписи 1750 года население Русского Устья составляло 493 человека – очевидно, что здесь имеются в виду все поселки региона. С 1822 года, по сообщению Зензинова, численность населения колебалась от 200 до 400 человек – ясно, что речь опять же идет о целом районе. В работе Н.М. Алексеева (1948: 61) приводятся данные на 1946 год по русскоустьинскому наслегу: 332 человека. В работе И.И. Агафонова и др. (1933: 90) приводятся некоторые сведения на конец 1920-х годов и между прочим сообщается, что дельту Индигирки (протоки Русскую, Среднюю и Колымскую) занимают около 300 русских. Биркенгоф (1972: 29—30) также приводит данные о численности населения на конец 1920-х – начало 1930-х годов. Его данные интересны прежде всего тем, что представляют население по отдельным населенным пунктам, расположенным на разных протоках Индигирки (см. табл. 1.2).