Русские святые - страница 37

После этого на Русь напали польско-литовские полчища – у нас их звали Литвой, – разорили много городов, осквернили много святынь и убили многих людей. Они хотели, чтобы русские отреклись от царя Василия Иоанновича Шуйского и признали царем или польского короля Сигизмунда, или Тушинского вора – Лжедимитрия II. Раз вошел к старцу в келью польский воевода пан Микулинский с другими панами. «В кого ты веруешь?» – спросил он. Старец ответил: «Я верую во Святую Троицу – Отца, Сына и Святого Духа!» – «А земного царя кого имеешь?» Старец произнес громогласно: «Я имею российского царя Василия Иоанновича. Живу в России, российского царя и имею, а иного никого не имею!» Один из панов сказал: «Ты, старец, изменник, ни в нашего короля, ни в Димитрия не веруешь!» Старец отвечал: «Вашего меча тленного я не боюсь и веры своей в российского царя не изменю; если ты меня за это посечешь, то потерплю сие с радостью; немного во мне крови для тебя, а у моего живого Бога есть такой меч, который посечет вас невидимо, без мяса и крови, а души ваши пошлет в муку вечную!» И пан Микулинский подивился великой вере старца.

Потом пришел из Новгорода князь Михаил Скопин-Шуйский, а против него – из-под Троице-Сергиевой лавры пан Сапега, и московская сила побила Литву. Сапега отступил и стал против Борисоглебского монастыря. Среди братии поднялась великая скорбь, а старец говорил: «Не убоимся поселения или пожжения от иноверных. Мы явимся новыми мучениками, получим венец на Небе от Христа Бога нашего».

Раз пришел в монастырь пан Кирбитский, подивился старцевым «трудам» и говорит Сапеге: «В монастыре у Бориса и Глеба я нашел трех старцев скованных». Сапега пошел в келью старца и сказал: «Благослови, отче! Как ты терпишь такую великую муку?» Старец ответил: «Ради Бога сию темницу и муку терплю в келье сей!» Паны сказали Сапеге: «Сей старец за нашего короля и Димитрия Бога не молит, а молит за Шуйского, царя!» Старец возразил: «Я в России рожден и крещен, за русского царя и Бога молю!» Сапега сказал: «Правда в батьке велика: в которой земле жить, тому царю и служить!» Старец сказал: «Возвратись, господин, в свою землю, полно тебе в России воевать! Если же не уйдешь из России или опять придешь в Россию и не послушаешь Божия слова, то будешь в России убит!» Сапега умилился и сказал: «Чем мне тебя одарить? Я ни здесь, ни в иных землях такого монаха крепкого и безбоязненного не видывал!» Он прислал старцу дары и запретил своим войскам вредить монастырю, а сам пошел в Переяславль.

В это время князь Михаил Скопин-Шуйский прислал к старцу за благословением. Старец послал ему благословение, крест и просфору и велел сказать: «Дерзай, и Бог поможет тебе», и под Александровской слободой князь побил Литву. Но к ней подошли подкрепления, и князь опять послал гонца к старцу; и старец опять послал ему благословение и просфору и велел сказать: «Дерзай, князь Михаил, и не бойся, Бог тебе поможет». И князь опять побил Литву. Один из его воевод прошел в лавру, а за ним и сам князь, и под Димитровой Сапега был разбит и бежал в Волоколамск, а Тушинский вор – в Калугу, где и был убит. Князь поехал в Москву, а старец послал к нему за своим крестом, и князь после этого скончался.

В это время новый игумен Симеон поднял против старца гонение и велел ему ходить в церковь, а он и по келье мог пройти только с трудом. Тогда он велел взять у него запасы. Старец послал сказать, что забыли взять кадушку с медом, и игумен взял и последнее. В тот же вечер явился старцу юноша в белом и, стоя около него и смотря на него, говорил о немилостивом поступке игумена, а потом стал невидим. Утром игумен велел выволочь старца силой из кельи; ему сломали руку и бросили, беспомощного, около церкви. Там он пролежал девять часов без движения, молясь за врагов своих.

Учеников его, Александра и Корнилия, удалили от него, но ночью Александр тайно пришел в келью и молился так: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, долго ли нам в скорби сей быть с учителем своим и терпеть от людей сих зверообразных и пьяниц? Но да будет воля Твоя!» И был ему глас от крестов: «Иди к игумену и скажи: „Зачем противишься судьбам Божиим?“» Александр пошел к игумену во время утрени, и игумен благословил старца и обоих учеников, и они возвратились в свою келью. И был ему свыше голос: «Дерзай, страдалец Мой, Я с тобой всегда, Я ждал твоего подвига, терпению твоему дивились ангелы. Теперь уже не будет на тебя гонений, но ждет тебя уготованное тебе место в Царствии Небесном!» А старец, в страхе и трепете, со слезами творил молитву и осенял себя крестным знамением.