Русский Афон 1878–1914 гг. Очерки церковно-политической истории - страница 11

.

Созвучно донесениям Докоса было изложение профессора богословия, иеромонаха Парфения Папаянопулоса о состоянии Св. Горы, написанное в Фессалонике в марте 1888 г. и адресованное министру церковных дел и образования[52]. На вопрос «Как мы можем спасти Афон?» автор дает два основных ответа: материальная помощь монастырям со стороны греческого правительства и поселение в обителях ученых монахов, которые бы проводили разъяснительные беседы с братией и распространяли бы среди них образованность в национальном духе. Митрополит Дамаскин Патрский, побывавший на Св. Горе по пути в Константинополь в 1889 г., также настоятельно советует С. Драгумису обратить особое внимание на Афон, чтобы тот не перешел в руки иностранцев (т. е. русских), приносящих большой вред эллинизму[53].

Сами греческие монахи много раз пытались оградить себя от русских. Так, в 1883 г. греческими монастырями был составлен взаимный акт, имеющий целью «ограничение чуждой стихии» на Афоне[54]. Русские, говорилось в документе, заняли монастырь Св. Пантелеймона, ильинцы добиваются увеличения населения скита, грузины стремятся захватить Ивирон, русский монах Павел хочет занять скит Св. Анны, русские государственные люди помогают им советами и защитой. Ввиду всего вышеизложенного, 17 афонских монастырей должны занять оборонительную позицию. Во-первых, определяются два уполномоченных от всех монастырей в патриархию для объяснения того, что происходит. Во-вторых, монастыри обязываются защищать друг друга. В-третьих, в случае угрозы одному из монастырей остальные 16 обязуются ему помогать. Акт предусматривал денежную взаимопомощь и создание общей кассы. Документ этот, однако, остался неподписанным из-за несогласия беднейших греческих монастырей, не пожелавших вносить вклады в общее дело.

Афон находился на территории Османской империи и в каноническом отношении был подчинен Вселенскому патриарху. Однако от патриарха – верховного главы Афона – зависело не так много, и привыкшие пользоваться своей автономией святогорцы нередко предпочитали решать спорные вопросы непосредственно в турецких гражданских судах. Периодически, по мере поступления жалоб, из патриархата командировался на Афон экзарх или специальная комиссия для расследования той или иной острой ситуации; как правило, такие экспедиции не имели сколько-нибудь существенных последствий. Борьба афонских монастырей за свою экономическую и административную независимость от Константинопольского патриархата в 1880–1890-е годы продолжала обостряться. В первую очередь этот вопрос вставал в связи с получением от России доходов с бессарабских имений и с назначением управляющих в бессарабские и кавказские имения монастырей. В неоднократно возникавших конфликтных ситуациях российские дипломаты, как правило, принимали сторону патриарха. «Вопрос о желании патриарха подчинить себе более или менее афонские монастыри – не новый, – писал в апреле 1890 г. сотрудник посольства А. Иванов. – Разбирать его с точки зрения историко-легальной бесполезно. Нас должен скорее интересовать вопрос этот со стороны полезности для нас разрешения его в том или другом смысле… Я полагаю, что нам всегда будет полезнее держать сторону патриарха. Во-первых, Вселенский патриарх для нас есть представитель православия на Востоке, и идти против него представляет для нас такие невыгоды, каких нельзя вознаградить никакими временными выгодами на Афоне. Кроме того, легче… иметь дело с одним патриархом, чем со многими афонскими монастырями. До тех пор пока афонские монастыри будут строго держаться православия, они от патриарха не отпадут. Если же случилось, что, подпавши влиянию афинского эллинизма, они уклонились от пути подчинения Великой церкви, то нам неизбежно придется держаться опять патриарха, то есть выйти на ту же самую дорогу, на которую и желает теперь вывести нас патриарх»[55].

История Афона последних двух десятилетий XIX в. тесно связана с деятельностью патриарха Иоакима III (1878–1884; 1901–1912). Чуждый националистических пристрастий, искренне расположенный к России, Иоаким III, еще будучи Фессалоникийским митрополитом, поддерживал русских монахов на Афоне. После восшествия на патриарший престол он старался укрепить церковную дисциплину и добиться от Афона строгого подчинения патриархии. В конце 1879 г. он потребовал, чтобы все русские монахи, отправлявшиеся с Афона в Россию, имели при себе рекомендательные грамоты от патриархии. Если российское посольство не будет выдавать им паспортов без предъявления таких грамот, то тем самым будет положен конец многим злоупотреблениям