Русский фантастический боевик 2007 - страница 25

Я глянул на бирюзовую планету, висящую над нами призраком жизни. На Землю.

Катя проследила за моим взглядом, робко тронула перчаткой мой локоть, и чуть слышный шепот раздался где-то рядом с моим сознанием:

— Лешка, отвези меня домой из этой пустоты. Мне уже пора, я уже наказана. Леша, забери меня отсюда… — Она потрясла головой. — Мутит что-то…

— У тебя кислорода сколько?

— Не знаю…

Сверху мелькнуло что-то серебристой нитью и исчезло за скалами. Я вскочил на ноги, еще не понимая.

— Что это? — встрепенулась Катя.

— Погоди-ка…

И тут они начали мелькать один за другим. Восемь истребителей «МиГ-50». Я слышал, что на них можно было выходить в открытый космос, там движки какие-то продвинутые стояли, но чтобы реально… Нет, скорее, их держали в резерве на российской боевой космической станции «Снег», то есть они стартовали не с планеты, а прямо с орбиты.

Значит, командование узнало, что заложники мертвы, и решилось на бомбардировку. Или они там, в Главке, решили пожертвовать всеми нами? Очень даже возможно. Экстренные обстоятельства, мать их, и все такое!

Всех накроют плазменными ракетами.

— Лешка, забери меня домой! — Она вцепилась в меня, стала трясти. — Страшно, Лешка, умирать вот так… В пустоте!

Калейдоскоп мыслей проносился в моей голове. Наверное, пора делать выбор, майор Густаев, тот единственный, за который будешь отвечать всю жизнь, неважно — короткая она будет или… Или? Что может помочь решить? Честь офицера, бестолковые годы прошлого? Пройденный путь? Отсутствие глупости и любознательности? Или?…

Или мне сейчас способна помочь та, кто однажды меня предала? Меня, а потом и Землю.

— Прости меня, Леша… Прости.

Весы опрокинулись, и весь хлам посыпался с их чаш в пропасть…

— Бери карабин, пошли.

Она ничего не сказала, покорно взяла оружие и обернулась. Та, кого я простил. Та, кого я любил. Схватив «АКЛ», я неуклюже перескочил через обломок скалы, коротко выматерился по поводу низкой гравитации и жестом показал, чтобы она шла за моей спиной. Мы, осторожно придерживаясь за выступы, стали спускаться вниз. В холодные волны Моря чужих дождей.

Так, наверное, начинается настоящее предательство. Или заканчивается?…

Дорчаков возник впереди неожиданно. Его грудь тяжело вздымалась, стекло шлема было в каких-то темных разводах, ствол автомата — нацелен на нас. Взгляд Дениса метнулся на Катю, сжавшуюся у меня за спиной. Я никогда не видел таких бешеных глаз у нашего командира, обычно тихого, спокойного, чуть Шепелявившего. Его рот уродливо скривился, по губам можно было разобрать, как он в отчаянии повторяет одно слово: «Лешенька, Лешенька…»

Подполковник удобнее взял ствол, как-то странно переступил с ноги на ногу, будто в нерешительности. Дурак! Ты что, хочешь сдохнуть в пекле, которое будет здесь через несколько минут, когда пилоты получат зеленый свет?! Сдохнуть хочешь? А может, ты хочешь забрать с собой и жену мою?

Вот уж нет.

Однажды такое уже случилось. Лучший друг пришел в обнимку с Катей посреди ночи, а я не смог его ударить. Тогда.

Теперь — могу.

Приклад резко толкнул в бицепс. Дорчаков миг удивленно смотрел на меня, а потом стало заметно, что его лицо покрылось инеем. Фонтанчик крови, плеснувший из горла, застыл черной горкой. Катя вскрикнула.

Он завалился на спину. Выпустил оружие. Путь свободен…

Гейтс — мудак…

Мы бежали к взлетным полосам, задыхаясь, хрипя от недостатка воздуха. Позади еще шел бой. Быстрее! Быстрей! Успеем, если у нас есть шанс, то обязательно успеем — не имеем права не успеть, потому что дороги назад нет. Выбор сделан.

Вот показались купола космодрома, бегающие люди, не разобрать — свои или лунники. Хотя… какая разница! Перед глазами — розоватая пелена, грудь кажется отлитой из свинца.

— Леша… мы куда?…

— Заткнись… дыхание собьешь… тогда — крышка…

Истребитель я заметил на ответвлении от третьей слева полосы. Рядом копошились двое в серых скафандрах.

Два патрона. Две вспышки. Две жизни. Счетчик…

— Забирайся на место второго пилота.