Русский исихазм. Духовность Нила Сорского - страница 7
И вновь Нил четко указывает в качестве нормы для всяческого трезвения: „…во всякое время подобает нам испытывать себя тщательно, [свои] чувства и мысли, чтобы ради Бога было дело наше“.[51]
С такою же сжатостью, какая присуща определениям Отцов, Нил определяет свой непсис так: „мысленное же [делание], то есть ум иметь в благоговении и надежде на Бога и к любви Его прилежать“.[52] Задолго до этого Евагрий сделал свой праксис синонимом хранения заповедей Божиих; этот праксис был охраняем страхом Божиим и порождал любовь к Богу.[53] Чтобы понять, отчего Нил так настаивает на соблюдении заповедей Божиих и на обязательности этого соблюдения для достижения соединения с Богом, следует обратиться к Филофею Синайскому, который, в свою очередь, в значительной мере следовал Евагрию и Нилу Синайскому. Объясняя, почему диавол нападает на нас и ведет против нас мысленную битву, он пишет:
Чего ради и для чего воздвигается против нас это ратование и борьба? Того ради, да не будет исполняема нами воля Божия, о коей молимся, говоря: да будет в нас воля Твоя (Лк 11,2), то есть заповеди Божии. И если кто, установив ум свой от блуждания в совершенной трезвенности в Господе, станет тщательно наблюдать за их (врагов невидимых) вторжениями (в сердце), и соплетениями (схватками с трезвящимся умом), происходящими в мечтаниях фантазии, тот узнает это из опыта. Посему и Господь, цель Свою направляя против злобных демонов, и, как Бог, провидя их замыслы, в противность их цели постановил Свои заповеди, с угрозою нарушителям их.[54]
Нил, должно быть, предполагал, что этот текст знаком его читателям, или, по крайней мере, что эти доводы знакомы им. Ведь, несмотря на то, что необходимость жизни по заповедям Бога постоянно подчеркивается в его трудах, он никогда четко не определяет, что же он называет „заповедями“, и никогда не объясняет, почему блюдение заповедей влечет за собой исихию и возможность более глубокого соединения с Богом через созерцание. Он попросту указывает: „тех, кто горячо кается … кто с любовью многою и страхом ищет Господа, и на Того Единого взирает, и творит заповеди Его… всех милует Господь … да постараемся … сердце блюсти от лукавых помыслов, тем самым исполняя заповеди; и с хранением сердца да имеем всегда молитву“.[55] Задолго до этого Исихий определил непсис как соблюдение всех заповедей Ветхого и Нового Заветов. Сам по себе, он представляет собою чистоту сердца и есть то, что Христос называет блаженным: „блаженни чистии сердцем: яко тии Бога узрят (Мф 5,8). … Трезвение … делается путеводительницею к правой и богоугодной жизни“. [56]
Коль скоро Бог пришел на эту землю и говорил с нами, открывая Свою Божественную волю, то первый долг человека исполнять эту Волю столь совершенно, насколько это возможно. Именно поэтому духовность Нила является по преимуществу евангельской. Подчеркивая необходимость жизни согласно Отцам и Святым Писаниям (включая писания Отцов), он всегда обращается к одному и тому же доводу: надо следовать Отцам потому, что они жили по учению Христа всецело, во всей своей личной жизни, и писали подобно апостолам, будучи внушаемы Святым Духом. Но там, где Евагрий проводит четкое различие между выполнением заповедей Закона и оставлением их ради следования тому, к чему призывает более возвышенное „расположение, Им установленное“,[57] — Нил, следом за Филофеем и Исихием Синайскими, употребляет термин „заповеди“ в более общем значении, которое включает в себя выражение воли Божией, независимо от того, содержится ли оно в Ветхом и Новом Завете или в естественном законе или же в более тонко воспринимаемых внушениях Святого Духа, дающих узнать волю Божию на путях к высшему совершенству и святости.[58]
Для Нила, который следует Филофею, выполнение заповедей Бога является доказательством истинной любви к Богу. „Кто любит Меня, тот соблюдет слово Мое; и Отец Мой возлюбит его, и Мы придем к нему и обитель у него сотворим. Нелюбящий Меня не соблюдает слов Моих“.[59] Особый упор Нила на внутреннем исполнении заповедей Божиих и его позднейший вошедший в историю протест против „мертвого формализма“ его современников можно понять лишь в том случае, если мы поймем учение Филофея о „заповедях“. По Филофею, Бог наделил человеческую душу тремя силами, в современной психологической терминологии, влечениями гнева (сила