Русский, красный, человек опасный - страница 42
– Можно, – сказал Ходок.
Он долго нажимал кнопки, потом стал кричать в трубку мериканского телефона:
– Барышня, Смольный можно, барышня, мне Смольный! Смольный дайте, барышня!…
Кричал долго. Через какое-то время в трубке раздался голос:
– Ну, чего так орать, Смольный на проводе. Матрос Забибулин.
Ходок протянул трубку Миронычу.
– Говори, председатель.
Мироныч откашлялся:
– Тут Степан Миронович Иванов, председатель колхоза имени 30-летия 18-го партъезда. Село Остюжино. Слава КПСС!
– КПСС слава! – ответил голос. – Как в Остюжино с Советской властью?
– Восстановлена.
– И дружба народов?
– И дружба народов.
– Молодец, товарищ Иванов. Так держать!
– Работаем.… А с товарищем Лениным можно поговорить?
– Ну, мил человек, совсем ты географию подзабыл. Смольный – он в Ленинграде-городе, бывший Путин-сити, а товарищ Ленин – в Москве. В Кремле.
– Виноват, – сказал Мироныч.
– Да ничего, бывает. А коль хотите с Ильичем поговорить – шлите Ходока. Товарищ Ленин Ходоков очень любит – и встречает их чаем с бубликами.
– Пошлем, – сказал Мироныч. – Обязательно пошлем.
– Ну, бывай, товарищ Иванов. И береги советскую власть. Без нее нам всем гайдар и ельцын!
– Будем беречь, – твердо пообещал Мироныч и нажал кнопку «OFF».
Ходок собрал провода и коробочки мериканского телефона в кучу и засунул в мешок, к голове чубайса.
– Мне, однако, дальше идти, – сказал Ходок.
– Да, – сказал Мироныч.- А может, заночуешь у нас? А бабы наши тем временем гостинцев соберут – для Владимира Ильича?
– Нет. Надо идти. Путь еще неблизкий. А на дорогах у Москвы-города единороссы шалят.
Народ снова зашумел. Мы единороссов своих всех давно уже вывели, и даже лесолуговские своих передавили, уж хоть на что и чмошники, но это сделать сообразили. А вот в больших городах и на больших дорогах эта пакость еще попадается.
– Тебе, мил человек, может оружье какое дать? – спросил Петренко. – А то как встретишь супостатов?
– А у меня есть.
С этими словами Ходок извлек из своего мешка большую железную трубу, завернутую дерюжку.
– Вот. РПГ-27. Таволгой звать. Даже танк можно остановить – а не то что единоросса проклятого.
Мужики уважительно закивали головами.
– Ну, коль так, то иди, – согласился Мироныч. – Только, это.… От нас тоже передай, Владимиру Ильичу. Наказы. Что, значит, надоела нам вся эта хрень – буржуи недобитые, спецназ украинский, беспилотники еврейские, чубайсы, гайдары. Что, значит, мы за дружбу народов и за пятилетку в четыре года. И чтобы скорее бардак на Руси и вокруг ее заканчивать.
Ходок достал из кармана замусоленный блокнот, огрызок карандаша, послюнявил его кончик и старательно записал в блокнот все, что Мироныч ему сказал. Даже попросил повторить последнее предложение.
Потом засунул свой РПГ в мешок, завязал его веревкой, закинул за спину.
– Ну, бывайте православные! Слава КПСС!
– КПСС слава! – негромко, но с чувством произнесли все собравшие у сельсовета.
Ходок потрепал меня за волосы – и пошел по дороге дальше. В сторону Москвы. Поднимая лаптями пыль.
А мы все – и мужики, и бабы, и пацаны с девчонками – смотрели, как он идет. И завидовали. Потому что он шел к товарищу Ленину. И нес ему голову чубайса.
Достигшие цели.
31 декабря 1979 года.
31 декабря 1979 года – за пять минут до наступления Нового, 1980-го года, советский народ с Новым Годом поздравил лично Генеральный секретарь ЦК КПСС, Председатель Президиума Верховного Совета СССР Леонид Ильич Брежнев. Это было немного необычно – последние несколько лет поздравления от его имени читал диктор Центрального телевидения Игорь Кириллов.
Поначалу ничего странного, однако, в поздравлении не было. Леонид Ильич упомянул о том, что Советский Союз оказал братскую интернациональную помощь Демократической Республике Афганистан, отчитался об успехах Союза за прошлый год в промышленности, сельском хозяйстве и культуре. Сказал о том, что Москва будет встречать в будущем году Олимпийские игры.
Когда до наступления 1980-го года осталась всего одна минута, Леонид Ильич посмотрел с экрана на многомиллионный советский народ, сидевший за празднично накрытыми столами у телевизоров и сказал: