«Русский Newsweek» №40 (307), 27 сентября - 3 октября 2010 года - страница 13

Получилось иначе. Экологическая акция превратилась в антиисламские выступления. Уже в следующие выходные акцию против мечети в Текстильщиках собирается проводить Русское общественное движение. «История с мечетью для них удачно наложилась на истерию с Уразой и сожжением Корана»,—замечает Галина Кожевникова.

В Текстильщиках и без националистов исламских страхов хоть отбавляй. У подъездов говорят, что мусульмане перестреляют и потравят собак. Будут резать баранов на глазах малышей из близлежащего детского сада. Вместе с верующими придут шахиды, завернутые в черные смертоносные пояса. Спокойная жизнь Волжского бульвара закончится с первым призывом муэдзина на молитву.

Опросив десяток человек из близлежащих домов, корреспондент Newsweek не нашел ни одного сторонника строительства мечети. «Конфликты будут,—уверяет местный житель Сергей, бросая палку крупному черному кобелю—овчарке Юсту.—Тут собачники всю жизнь гуляли, а для них собака—грязное животное». Другой аргумент: район окончательно встанет в одной громадной пробке. Молодая мама Надежда, толкающая коляску по разбитой дорожке, жалуется, что в районе нет православных церквей: «Да и вообще не хочется, чтобы под окнами мечеть была. Напрягать будет». Даже дагестанец Магомед, бывший сотрудник Северо-Кавказского РУБОПа, и тот согласен: «Зачем барана резать на глазах у людей, если им неприятно? Я после войны в Чечне на кровь вообще смотреть не могу».

Мусульмане уверяют, что мечеть не затронет будущий парк. Стройка намечается не прямо посредине пустыря, а сбоку—там, где стояли временный склад и гаражи. А имам столичной Соборной мечети Ильдар Аляутдинов назвал нелепостью опасения, что строительство мечети в Текстильщиках может представлять угрозу для владельцев собак: «Важно другое—животным уделяется больше внимания, чем проблемам соседей. Мечети надо строить, иначе место духовного займет что-то плохое».

В духовном управлении мусульман уверяют, что в мечетях и через обученных в России имамов проще контролировать мусульманскую молодежь. «Иначе они уйдут в подвалы, к проповедникам»,—говорит собеседник Newsweek. «Экстремизм связан с джамаатами, а не с мечетями. Если число мечетей увеличится, угроза радикализма будут снижаться»,—уверяет религиовед Борис Фаликов. Националисты эту логику не приемлют. «На Северном Кавказе мечетей полным-полно. Помогло это?»—вопрошает Владимир Тор из ДПНИ.

ПРЕСЕЧЬ ДУБИНКАМИ

В 6 км от пустыря в Текстильщиках в проезде Кирова в здании детского сада находится исламский университет. Именно руководство университета в прошлом году пролоббировало вопрос строительства мечети и медресе на Волжском бульваре. «Классы и аудитории университета не позволяют вместить всех желающих помолиться»,—объясняют сотрудники медресе.

Данные совета муфтиев: в Москве сегодня более полутора миллионов мусульман. По неофициальным данным—больше двух миллионов. В основном это приехавшие на заработки гастарбайтеры из Средней Азии или переселившиеся в столицу уроженцы Кавказа, и на их фоне московские татары, коренные москвичи, давно затерялись. Правозащитница Халида Хамидуллина не верит регулярным обещаниям со стороны властей строить в Москве больше мечетей: «Эти заявления обычно делались под политическую ситуацию—выборы мэра, депутатов Госдумы, президента».

Мусульман задевает, что мэрия Москвы дала добро на строительство 200 быстровозводимых церквей—так называемых храмов шаговой доступности,—это личный проект патриарха Кирилла, а им не дают возможность построить одну мечеть. Не только в Москве: в Ачинске мэрия выделила землю под мечеть, но пришел православный батюшка и освятил участок, что, по его мнению, исключало возможность строить там мечеть.

Обстановка накалилась еще больше после заявления имама Соборной мечети Ильдара Аляутдинова московской газете «Метро»: «Нам не хватает молельных помещений. Мусульманам разрешено отправлять религиозные потребности в православных храмах, но не хотелось, чтобы люди прибегли к этой крайней мере». Впрочем, в совете муфтиев призывают не понимать эти слова буквально. «Если мусульманин в пути, он может зайти в любой дом Аллаха, который построен для молитв»,—расшифровывает смысл пресс-секретарь совета муфитев Гульнур Газиева.