Русский Рокамболь: (Приключения И. Ф. Манасевича-Мануйлова) - страница 16

„По сообщению г. Мануйлова, им было установлено за Акаши наблюдение, при чем ему удалось с одним агентом', из соседней с Акаши комнаты, услышать разговор его с некиим Деканози, анархистом — армянским выходцем. Акаши, ссылаясь на разговоры с Деканози при предыдущих свиданиях, настаивал на неудовлетворительности настоящей формы революционного движения в России, и, по его мнению, если бы суметь сорганизовать стотысячную вооруженную толпу, то, при содействии общества, эта вооруженная сила одержала бы победу над деморализованными солдатами, коих, по сведениям, полученным Деканози от какого-то офицера, в России, в настоящее время всего от 400 до 500 тысяч человек. Далее Деканози, будто бы, рассказал Акаши, что к осени можно ожидать весьма крупных беспорядков в Тифлисе, Баку и Батуме, куда уже доставлено значительное количество оружия[15]. Из разговора Акаши с Деканози можно было вывести заключение, что у первого имеется несколько тайных сотрудников, разъезжающих в настоящее время по России. Затем разговор коснулся денежных затрат, и г. Мануйлов с своим агентом явственно будто бы слышали, что Деканози получает от Акаши 2.050 франков в неделю на разные расходы.

„Кажется странным, чтобы в хорошей гостинице, где жил Акаши, можно было из соседней комнаты слышать буквально все, что делалось и говорилось в комнате Акаши.

„В том же донесении г. Мануйлов доносит, что ему удалось сделать у Акаши выемку письма Конни Цильякуса, известного финляндского сепаратиста, в котором он извещает Акаши о своем приезде в Париж и просит выдать ему „для других 4.000 фунтов. 29 апреля от г. Мануйлова получено новое донесение, заключавшее фотографию вышесказанного письма Конни Цильякуса на имя Акаши.

„1 сего мая от г. Мануйлова получена отправленная им 30 апреля телеграмма следующего содержания": „Avant départ Акаши Лондон агенту удалось изъять из чемодана памятную записку suivante écrite Цильяку-сом: социалистам-революцоинерам 4000, яхта 3.500, экипаж 500.000, оружия социалистам-революционерам 808.000 ружей, финляндцам 6.400, 5.000 ружей дли Петербурга, 4.500 винтовок Маузера для раздачи финляндцам, и социалистам-революционерам. 2.100; расчет évidemment на фунты. Подлинная записка препровождается, Possible avoir корреспонденцию Деканози. Prie ce propos réponse vu важности дела и благоприятным обстоятельствам grâce auxquels nos pouvons être au courant провокаторской деятельности японцев. Не признаете ли полезным установить за Акаши и его сообщниками широкое наблюдение pendant tous leurs путешествий; на ассигнованные средства подобное дорогое наблюдение impossible, потому просил бы ассигновать се propos особую сумму. Prie réponse télégramme."

„На эту телеграмму г. Мануйлову 1 мая сообщено по телеграфу: „Impossible donner ordre demandé avant réception записки Акаши et rapport détaillé. Continuez наблюдение корреспонденцией Деканози".

„3 сего мая от г. Мануйлова было получено донесение, содержащее 2 телеграммы парижского городского телеграфа, писанные Цильякусом и „Фредериком" (Деканози, по заявлению г. Мануйлова). Того же числа названный чиновник телеграфировал, что 1 мая из Антверпена выбыл в Гамбург пароход „Корделия" с грузом оружия для России, выгрузка коего должна произойти на шлюпках между Кенигсбергом и Скандинавией. 4 того же мая получено новое донесение г. Мануйлова с приложением „записки", написанной, по его словам, Цильякусом, о которой он упоминает в вышеозначенной телеграмме от 30 апреля. 5 мая поступило донесение г. Мануйлова, комментирующее записку Конни Цильякуса, полученную 3 мая. Затем 6 мая г. Мануйловым доставлено письмо, на имя Деканози, от некоего парижского фабриканта Дюбюк.

„Вся переписка г. Мануйлова об Акаши и Деканози представляет много неясностей, и толкование им памятной записки предполагаемого Цильякуса представляет несомненные ошибки. Так, он объясняет, что им было доложено 20 апреля за № 125 о вручении полковником Акаши 2.000 фунтов Деканози для грузин, во время беседы, которая была лично слышана г. Мануйловым. Между тем в сказанном донесении он сообщает только, что до него донесся шелест пересчитываемых бумаг, при чем Акаши заметил: „тут на 125 т. франков".