Русский роман, или Жизнь и приключения Джона Половинкина - страница 11

– На, покушай, и послухай, что я тебе скажу.

Тот взял её, и откусив начал жевать.

– Ты пойми, Тимофей Аркадьевич, я православный священник, к тому же казачьего роду. Ты думаешь, я испугаюсь какой – то писульки? Я тебе так скажу, власти безбожной не выкорчевать веру Христову из человеческих сердец. Да, порушили церкви, да, постреляли священников, да, пожгли иконы, но из сердца-то как вырвать Бога? Помяни моё слово, зазвонят ещё колокола над станицей, да над всей Россией. По-другому быть не может. Отступил народ от Господа, прельстился, за то и пожинаем. Но прощает Бог кающегося грешника. Через покаяние и обретёт народ русский спасение. Не могут станичные без церкви, истосковались души православные. Да ты и сам пади крещёный?

– Крещёный, – махнул головой председатель.

– Но как жить-то? Я ж тоже верую, но в душе, на люди не показываю.

– Ну и не показывай, коли боишься, а мне нельзя так, я поп, мне окормлять православных нужно, а не в прятки с властью играть. А в лагерях тоже православные сидят, так что мне везде работа найдётся. На всё воля Божья, Тимофей Аркадьевич. Бог даст, поживём, послужим ещё, а нет, примем свой крест.

Он встал, повернувшись к иконе, и перекрестился.

– Вот, как ты думаешь, пережить ентот год, без помощи Божьей, если по – человечески рассуждая, нам в пору ложиться, и с голодухи помирать? А нам ещё нужно умудриться поголовье сохранить, удои не потерять, коней не уморить, да и казачки кушать тоже хотят. Тут только на Божью милость и помощь уповать приходится.

– Да правильно ты всё говоришь, отец Вячеслав, – слова священника побудили его применить именно слово «отец».

– Ну что же с этим делать? – он взял со стола бумажку с анонимным доносом.

– Да ничего не нужно делать. На каждый роток не накинешь платок. Пусчай доносят, всё равно без Божьей воли ничего не произойдёт.

Пустовал встал, и подойдя к двери, одел фуражку, висящую на гвоздике.

– Ну, хорошо, раз так, значит так. Значит, на волю Божью.

Он пожал хозяину руку, и, попрощавшись, вышел. Вячеслав Фомич проводил гостя и вернувшись, погрузился в воспоминания.

В 1897 году, его, молодого священника, недавно окончившего духовную семинарию, направили в далёкую, сибирскую станицу, служить настоятелем. К его разочарованию, количество молящихся на воскресной литургии, оставляло желать лучшего. В сердце молодого иерея врезались слова архиепископа, которые он однажды сказал станичникам в своей проповеди, при посещении их церкви.

«Братья казаки и сестры казачки! Сердце моё плачет и скорбит, при виде полупустого храма. Это намоленное место ваших прадедов, сегодня, к сожалению, остаётся в небрежении. Поверьте, настанет то время, когда Господь отберёт у вас этот храм, если отношение казаков к нему не изменится».

С началом войны, в четырнадцатом году, в церкви было не протолкнуться. Каждый день шли станичники помолиться за своих родных, ушедших на фронт. Кто-то просил Господа о здравии, а кто-то молился за упокой души. Видя это, он говорил в своих проповедях о том, что Бог не случайно посылает казакам испытания. И пророчество архиепископа не заставило себя долго ждать. А в двадцать втором его осудили на пять лет, за то, что он продолжал духовную деятельность. Всё это не сломило священника, но напротив, укрепило его в вере. Уверенность в том, что Бог не случайно проводит свой народ через горнило, наполняло его сердце и придавало сил.

Потеряв то, что казалось само собой разумеющимся, казаки тоже возревновали. После освобождения, Вячеслав Фомич продолжил окормление своей паствы. Прям у себя дома, он крестил детей, венчал казаков, отпевал усопших, и служил литургию, исповедуя и причащая станичников. Понимая, что делая это, он рискует свободой, батюшка был готов ко всему. И вот донос. Новое испытание выпадало на его долю. Отец Вячеслав знал, что, несмотря на лояльное отношение к нему председателя, рано или поздно, за ним опять придут.

Он встал из-за стола, подошёл к иконе в углу, и трижды осенив себя крестным знаменьем, начал молиться.

«Молитвами святых отец наших, Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй и спаси народ наш и Отечество, да водари нам силу духа воинского, во славу Твою, во славу рода нашего казацкого, и дай нам силы, на вечное служение Тебе и отечеству. Царю Небесный, Утешителю Душе Истины, иже везде сый и вся исполняй…»